Я счастье балаганное поймаю
и научусь прицеливаться строже.
…Брось над игрушечной пулей
морщить густую бровь,
гибкие плечи сутулить
над пестрой мишенью брось.
Здесь полотняные весны,
под звездами — полутьма,
здесь убаюкали сосны
в безоблачном ситце май;
здесь и цветы не увянут,
и птицам пути нет:
только крылом деревянным
взмахнуть и не улететь.
Брось! Отложи монтекристо![62]
Пусть радостью — навсегда
мельница крыльями крестит,
на нитке дрожит звезда;
пусть с непонятной властью
картонной цветет весной
мир балаганного счастья
утерянных детских снов.
Алексей ФОТИНСКИЙ*
ВЕСЕННЕЕ (НА ДВОРЕ)
Протоптала в снегу дорожки
Каблучками лучей весна.
Холод щиплет щеку немножко,
Но душа совсем пьяна.
Это время чудное такое:
Туча сдуру роняет снег.
Я поднял воротник, но спокоен.
Я поверил шалунье-весне.
И никто не боится стужи,
Надоела зима полям.
Знаю — скоро морщинками лужиц
Улыбнется теплу земля.
Солнцем пьян, над собой неволен,
Кверху хвост — ошалел телок.
Я поднял воротник, но доволен.
Руки стынут — а мне тепло.
ИЮНЬ
Напряженно прислушались села,
ждут рассвета в сплошной тиши.
От тоски и снов невеселых
только рожь, ошалев, шуршит.
Снятся кос отбиваемых звоны
и серпов леденящий лязг…
И по стеблям, недавно зеленым,
желтизна от корней поднялась.
Не спеша ворот алой рубахи
распахнет молодуха-заря,
и коса, заблестев с размаху,
затрепещет в руках косаря.
Будет рожь молчаливо слушать,
как бессильно трава легла.
Как мелькая, чем дальше — глуше,
Утомленно звенит игла.
И от каждой серебряной вспышки
тихий шелест, как стон травы.
Но косарь равнодушен — не слышит,
он давно к этим стонам привык.
От усталости стал построже,
на траву глаз с издевкой косит:
«Что трава, что волосья — то же.
Отрастет, не жалей — коси».
«Синее, ближе взгляд леска…»
Синее, ближе взгляд леска,
сильнее, крепче запах поля.
Под сталь подковы — хруп песка,
еще удар — и я на воле.
И конь, и ветер без удил
промчат дорожкой, сердцу милой,
и сердце знает, что в груди
забиться сможет с новой силой.
Навстречу вырастет дымок
и шапки скирд, и хат заплаты…
Я возвратил бы, если б мог,
но дням минувшим нет возврата.
«Пусть невнятно бормочет укоры…»
Пусть невнятно бормочет укоры
от тоски пожелтевший лес.
осень шьет золотым узором
паутину земных чудес —
мне нигде не найти ответа.
И не стану его искать.
Пусть кружит, как по полю ветер,
в тайниках души тоска.
Одиноко забиться бы в угол,
прядь упрямых волос теребя…
Не порвать мне проклятого круга.
Никуда не уйти от себя.
ОСЕННЯЯ РУСЬ
Не алым маком пламенеет рожь —
в лесах румянятся калиновые гроздья.
Рябины кисти ловит рыбарь-дождь,
рукой уверенной швыряя капель горсти.
Не в крепком неводе запутался улов —
веселых туч взметает ветер стаи.
Далекий звон седых колоколов
негромкой песенкой печаль полей ласкает.
Не белым снегом замело луга —
гусиных толп не умолкают речи.
А я бреду неспешно наугад
недолгим радостям и горестям навстречу.
вернуться
62
Система мелкокалиберного огнестрельного оружия (по имени героя романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо»).