И стекла, звеня от сочувственной дрожи,
Опять провожают экспресс на Симплон,
Где в синих купе и томящ, и тревожен
Такой же летящий, полуночный сон…
И сразу решаясь — счета и билеты!
Сегодня — столетие скуки и лжи…
Но в ночь юбилея сигналы рассвета
Твердят семафорами — ехать и жить!
А завтра, проснувшись, не вспомнят, не вспомнят
Вчерашнюю драму над партером крыш,
Увидев внезапно из утренних комнат
Над дымом разлуки встающий Париж!..
ТЯЖЕЛОЕ ПИСЬМО
Кряхтя и согнувшись под ношей,
Письмо мне принес почтальон.
Он был утомлен и взбешен.
И сказал:
«В другой раз — наймите себе лошадь!
А я вам не вол!» —
— И сбросил письмо на стол.
Доска у стола —
Лопнула,
Жалобно, как сигнал,
Атлантический SOS —
Из комнаты до небес,
На синий, далекий берег
Божественных Америк…
— Я отдал последнюю крону —
Почти обед.
И сказал — «Очень тронут…
Простите, что больше нет…»
…Почтальон ушел, отирая пот.
Шаги проскрипели в саду.
Я разорвал конверт. А внутри —
Только пять слов. Вот:
«Больше не приду.
Прощайте.
Мари».
ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ
Полдень разгоняет утреннюю мглу.
Весеннему солнцу не вылезть выше.
Я останавливаюсь на углу
И стою так долго.
Что можно было бы на меня
Для разных кино наклеивать афиши:
«Волга, Волга»…
«История одного дня».
«Сегодня — несравненная Лилиан Гиш».
— Итак, я стою и смотрю:
В полдень из всех дверей,
Как крысы, покидающие трюм
Тонущих кораблей, —
Люди, люди, идут и идут…
Пять… десять… пятнадцать минут…
В одинаковых костюмах, с одинаковой прической,
С одинаковой усмешкой;
Тысячи людей — однофамильцы и тезки.
Тысячи монет — не орлы, а решки
Самой обыкновенной меди,
С одинаковыми мыслями об отдыхе и обеде.
Это — тысячи зеркал
Повторяют то же изображенье:
Водоворот движенья
Среди бетонных скал.
И в этом хаосе театральном,
Улыбаясь безличьем лица,
И я был таким же зеркальным,
Таким же отраженным — только контур
Мысли, не продуманный до конца,
Картограммой забытого белого фронта,
В картинной галерее десятой весны,
Где бродят на цыпочках в тихих залах
Такие легкие и испуганные сны…
— А улица гремела и повторяла
Все тот же образ, сухой и точный.
И я оглядываюсь, ища источник,
Центр и ось
Этих движущихся отображений,
Как движет в испуге ветвями растений
В гуще леса запутавшийся лось.
Это было похоже на цирковый трюк.
И я, разгадывая его, смотрю,
Как катятся ядра уличного грома.
И средь них неподвижен только манекен
В окне торгового дома…
Весенние люди болеют хрипкой,
А он, из-за зеркальных стен,
Улыбается розовой улыбкой
И смотрит, не мигая, прямо на солнце…
СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЕ КОРОЛИ