«Не было ни пытано, ни прошено…»
Не было ни пытано, ни прошено,
А пришла — забыть ее нет сил…
В голубых лучах, в цвету некошеном
Легконогую девчонку я любил.
Пела что-то, тихая да ласковая.
Щурясь на румяную струю,
И ничем, ничем не подпоясала
Рубашонку тонкую свою.
Может быть, такая соловьиная
Лишь одна на свете и была,
Косы справила, бровями вскинула,
Навсегда в орешенье ушла.
«Ранним утром у сырой опушки…»
Ранним утром у сырой опушки,
Где роса курчавит зеленя,
Обманула милую кукушка.
Обманула милая меня.
Задразнила и не пожалела —
Колдовала мне не долгий час.
Холодом русалочьего тела,
Несытью зеленоватых глаз.
А когда упругую дорогу
Пыльный запад тихо золотил,
Я шагал с котомкою убогой
И не знал, любил иль не любил.
И к кому ушла моя подружка
По вечерней тропке на межу…
Ты скажи мне, вещая кукушка,
Сколько песен про нее сложу?..
КУПАЛЬСКАЯ НОЧЬ
За нами город вдалеке
Вертел ночные карусели,
В овражном дымном молоке
Костры веселые блестели;
Звенели песни, и подчас
Рождалось эхо, кликам вторя,
И, опоясывая нас,
Текли негаснущие зори.
Над туманными росными влагами,
Над дымящимися оврагами,
Над костром стоим на горе,
В полуночной горим заре.
Вот ножами-мечами высокими
Голубой поднялся огонь,
Облизал серебристые локти.
Укусил золотую ладонь.
Я тебе говорю, земля:
«Эту ночь меня взять нельзя, —
Весь я — влаги и тьмы игра.
Эту ночь ты — моя сестра».
И тебе говорю, огонь:
«Эту ночь ты меня не тронь, —
Я от светов и зноя взят.
Эту ночь ты — мой милый брат».
Узловат и черен,
Роет землю корень,
Светел и лучист,
Ищет солнца лист;
Ночи середина —
Жизни половина.
Я построил для сестры
Великанские костры.
Ты приди, сестра, ко мне —
Встало пламя, как во сне.
Воздух тепел, тих и мглист,
Пахнет тленьем старый лист.
На дыбах мой верный конь,
Я склоняюсь — как сквозь сон,
То же делает и он;
Вправо, влево, вслед за мной;
Я вскочил, и он — прямой.
Я кружусь — и в тот же миг
Мечет искры мой двойник,
Весь пылая. И по мхам
Белки скачут здесь и там.
Прячут в кочки и кусты
Ярко-рыжие хвосты.
Ты не примешь ли, сестрица, от меня
Золотого, вороженного коня!
Свой облачный невод
Колышет белок,
И дышит сквозь плеву
Лучистый желток;
И плывет, плывет яйцо,
Плоское, сквозистое.
В темноте зовет лицо,
Жаркое и близкое.
Благослови, Господь,
Светлую плоть
На радость, на справу —
Одол над отравой
Зрачка косого
И ждущего.
Соска стерегуще
Тугого.
Смолкли игры и зовы,
И свершилися краткие ловы;
Только прозрачные моря
В розоватом пару горят.
И шумят, шумят дожди
Рдяно-солнечные,
И растут хвощи
До подоблачья;
Золотит их слизь,
И ползущая
Шевелит их жизнь.