Выбрать главу
И не видит, присевшая сзади, как приходит любовь умирать на измятом обрывке бумаги, под заржавленным жезлом пера.

СКУЛЬПТОР

Земные, теплые движенья на глину плещут и скользят все яростней, все вдохновенней, но чуда повторить нельзя.
Полураздавленный и липкий обвал неясного лица, как вызов, шлет полуулыбку глазам прищуренным творца.
Припоминая Божье слово, дрожит бесформенная плоть. Сырыми тряпками окован и к муке приближаясь вплоть,
ты рассекаешь выход узкий, чтоб голос вышел на простор, чтоб пел и плакал каждый мускул, не вздрагивавший до сих пор.
И вот, уже изнемогая, сквозь вопль, исторгнутый борьбой, ты слышишь — дышит грудь глухая, ты видишь — солнце над тобой.
«Меч». 22.III.1936

ПРАГА

Растянув тишину по аллеям, приколов к темноте фонари, теплый вечер мундиров алеет на посту у сентябрьской зари.           Каменеет дворцовая стража,           каменеют химеры и храм.           Смерть на ратуше время покажет:           — Горожане, пора по домам! — И тогда из-под арок в извивы узких улиц, сквозь копоть и пыль, золотистым играющим пивом малостранская [98] вспенится быль.           Газ больными глазами моргает,           и туман вырастает стеной,           и бунтарские песни слагая,           бродят души в угрюмой пивной. Хмель их горек, и хмельно их горе, потрясает кружками цех; а в молчанье обсерваторий ищет Браге счастья для всех.           И, пугаясь полночного крика,           по подвалам алхимики ждут           золотую удачу, и дико           над ретортами ночи плывут. И в предчувствии бед и бездолья, одинокий и злой, как скопцы, серым пальцем глиняный Голем[99] королевские метит дворцы.

«В глухое море площадей…»

В глухое море площадей стекают переулки. Опять восьмичасовый день выходит на прогулку.
И сотни лошадиных сил перековав в моторы, асфальтом бережно залил свою свободу город.
Гуляет время, как палач, выдумывая трюки, и вызывает всех на матч с непобедимой скукой.
Туман накинул Гранд-Отель плащом испанских грандов, и ночь орет и пьет коктейль, как негры из джаз-банда.
И слышит чахлая луна, как ты кричишь рассвету, срывая гнев, как ордена: «Карету мне, карету!»
«Скит». II. 1934

ГАДАНЬЕ

Разложены черные пики над сердцем твоим венцом, налево король двуликий с дорогой в трефовый дом.
Любовь твою радость погубит, смотри — под сияньем корон уже улыбаются губы, уже розовеет картон.
И снова горячие руки, как голуби на плечах. Цыганка гадает разлуку, И медленно тает свеча.
У троек недобрые вести, девятка обиды сулит, и с пиковой дамою вместе злосчастье и горе спешит.
Что было? — За мастью червонной улыбка, как спрятанный клад. Что было? — Темно и бессонно январская ночь протекла.
Что будет? — Нежданная встреча, но снова сжимается грудь, крестами трефово отмечен на вечер предсказанный путь.
Зовет дружелюбная дама, торопит вернуться назад, но ты выбираешь упрямо дорогу, ведущую в ад.
Вся жизнь под колодою клейкой, и нож над червонным тузом — четыре руки злодейки сметают карточный дом.
«Скит». III. 1935
вернуться

98

Малая Страна — старая часть города Праги на левом берегу р. Влтавы.

вернуться

99

Легендарный глиняный истукан, сотворенный знаменитым пражским раввином и послушный ему, но однажды в его отсутствие начавший крушить все вокруг.