Выбрать главу

Валентин Сорокин с достоинством русского мастерового человека дает такую автохарактеристику:

Я стоял у огня. Плавил кремний и резал, Потому у меня Руки пахнут железом… Я стоял у огня Между тьмою и светом. Потому у меня Возле сердца планета.

Есть в лирическом герое Сорокина довольно редкий сплав (редкий в поэзии, но не в жизни) крестьянской, деревенской исходности с гордым сознанием рабочего человека, закалявшего «выправку и душу у железа, камня и огня». И о чем бы потом ни писал поэт, какие бы новые образы ни возникали в его стихах — ядро характера, его первооснова остаются неизменными. На такой основе строится прочное здание поэзии боевой, активной современной.

…Урал, Приуралье и Зауралье! Вокруг русского корня и его могучего ствола здесь ветвятся деревья разных пород. Этой незатейливой метафорой я хотел еще раз обратить внимание на многонациональный состав уральской поэзии. Национальные поэзии народов России, географически тяготеющих к Уралу, представлены крупными именами. Естественная же близость этих народов нашла отражение в исторической судьбе, в характере отношений меж ними, в той великой и неразрывной дружбе, которая ныне связывает все малые и большие народы Советского Союза с русским народом. Это искренне и взволнованно выразил башкирский поэт Мустай Карим:

Не русский я, но россиянин. Ныне Я говорю, свободен и силен: Я рос, как дуб зеленый на вершине, Водою рек российских напоен. Своею жизнью я гордиться вправе — Нам с русскими одна судьба дана. Четыре века в подвигах и славе Сплелись корнями наши племена.

Ему вторят поэты других национальностей, посвящая строки любви и признательности русскому народу, коммунистической партии, вождю революции Ленину. Как символ единства и общей веры увидел Ханиф Карим высеченный рукою мастера-резчика на высокой скале «среди Уральских гордых гор» портрет Ленина.

Встает над родиной заря, Парят орлы. На мой Урал глядит Ильич С крутой горы.

К поэзии каменного Урала, к поэзии всего большого края срединной России, по ту и по другую сторону прилегающего к Уральскому хребту, приложима общая формула советской поэзии, единой своими идеалами, многоцветной по национальным краскам…Велика и прекрасна наша советская родина. И нет, наверное, в ней такого уголка, который бы не нашел своего поэта — большого ли, с громким именем, или вовсе безвестного. Псковской земле повезло — она в тяжелую годину приютила гения, и гений воспел ее в бессмертных стихах. В уже близкое нам время могучие таланты восславили другую древнюю и славную русскую землю — Смоленщину.

Урал не может похвастать такими именами, но все же Александр Твардовский от хуторского глухого подворья, от деревенской кузницы на родной Смоленщине провел прямую линию связи с главной кузницей страны — Уралом и, покидая его, грустно признавался: «Тебя, как будто край родимый, я оставляю позади».

Край родимый… Он живет и меняется в воображении поэта вместе с его настроением, отражает различные состояния души.

Коренной уралец, один из старейших русских поэтов Степан Щипачев сказал:

Урал. Он лег в мою строку во всю длину, размашисто и строго. Он азиатскому материку пришелся каменным порогом.

Он и в песнях прославлен, наш гордый красавец Урал. До сих пор поется удалая «Уральская казачья» на слова Н. Клементьева. Не обошел родной стороны в своем песенном творчестве и Сергей Васильев. А безвременно ушедший из жизни М. Пилипенко написал слова одной из популярнейших песен 50—60-х годов — «Уральской рябинушки».

Книга уральской поэзии создается талантливыми людьми. Она обещает нам новые яркие страницы.

Ал. Михайлов.

ДОРЕВОЛЮЦИОННАЯ ПОЭЗИЯ УРАЛА

БАХТИН ИВАН НИКОЛАЕВИЧ

1756–1818

Родился в семье горного чиновника Егошихинского медеплавильного завода. Служил в артиллерии (1772–1782), после чего перешел в судебное ведомство и около четырех лет был прокурором Пермского земского суда.