Бак аж задыхался.
- Видал?.. Видал?.. Ты понял, Мэнни?.. Я же говорил тебе, Мэнни! Я говорил тебе...
Он размахивал руками, как мельница (привык на ринге, наверное).
- Я так и знал... Я знал, что на этой кобыле у нас с тобой крутой водила!
Этот Логан быстро мне надоел, и я решил остановить его:
- Да ладно тебе, малыш! Все в порядке, ты прав... Но он продолжал вопить:
- Я сказал ему, как только услышал: "Гуди, детка, гуди, гуди!.."
И вдруг Бак затих и сполз на пол по стенке, а через секунду шепотом спросил:
- А ты любишь эти.., как их?., анчоусы?.. Смешной парень, Бак Логан, честное слово... Джона - друг насоветовал...
- Да я и не помню, ели ли когда-нибудь их... Бак проглотил слюну...
- О... Если бы ты хоть раз в жизни ел анчоусы, то никогда больше не забыл бы их вкуса. До самой смерти... Приятель, ты уж поверь мне, это я тебе говорю...
Он повернул голову в сторону окна, как будто к нему сейчас оттуда должны были залететь неведомые анчоусы. И я тоже посмотрел в окно.
По переходному мостику соседнего локомотива шел человек. С трудом, поскальзываясь на обледенелой стали, он передвигался в нашу сторону...
Я отшвырнул Бака в глубь тамбура.
- Свали от окна!
Бак сделал шаг назад, но потом, набычив голову, опять подвинулся, чтобы посмотреть на непрошенного гостя. Кто-то шел к нам, напялив защитную каску чуть ли не до плеч и замотавшись в какие-то немыслимые тряпки. В другой раз я бы рассмеялся: до чего ж этот тип на моего Логана похож!.. Но меня сверлила другая мысль, я бы, может, и промолчал, но Бак сказал:
- Надеюсь, он нас не увидел... И добавил:
- Ну, ладно. Ладно... А что ж дальше-то делать будем?
Я выложил свой план:
- Пусть попробует войти, и, как только на две трети в дверь просунется, тут мы его и пригвоздим. Бак затрясся:
- Но мы его не будем убивать, правда? Не будем? Я успокоил его.
- Нет. Не будем...
- О'кей!
- ., если, конечно, он нас не вынудит сделать это. Но все равно, сначала попробуем разузнать, что же происходит с поездом.
Бак обрадовался:
- Вот! Именно! Так и надо сделать, приятель. Вот... Я не отводил глаз от фигурки человека, спотыкающегося и еле шагающего в нашу сторону. Ветер, кажется, стал еще сильнее после нашей попытки пробраться вперед и, не справившись с нами, он почти добился успеха в борьбе с неизвестным типом, который не знал, что идет навстречу своей смерти. Налетел еще один шквал, и между локомотивами этот тип все ж таки сорвался... Бак дернулся:
- Смотри, приятель... Кажется, он в беду попал, старик. Мэнни, пойдем... Поможем ему, Мэнни. Пойдем, говорю, шевелись, пойдем, поможем ему...
Я взглянул в его сторону, и Бак затих, продолжая что-то шептать про себя, будто голос потерял:
- А этот-то... Надо же, жить, видать, хочется. Выкарабкался, смотри-ка... К нам ползет. Ну, ползи, не там, так здесь...
Дверь приоткрылась, и все вышло, как задумано, даже ножичек не пригодился, который я на всякий случай достал. Этот только начал втискиваться к нам, как Логан схватил его своими лапищами и швырнул на пол. Шлем с головы свалился, тряпки какие-то упали, и лохматые волосы растрепались по плечам. Баба! Подарочек! Я ухмыльнулся:
- Чего это ты здесь делаешь?
Она, конечно, здорово испугалась, но старалась этого не показывать, только по глазам было заметно, да голос сорвался:
- Чего я здесь делаю? Я работаю на этом поезде. А вот что вы здесь делаете?
Тут Бак петушком перед ней выгнулся, заиграл мальчик, легкую добычу почуял:
- Как это - что мы здесь делаем? Я тебе сейчас расскажу, что мы здесь делаем. Мы направляемся в Лас Вегас. Мы хотим навестить нашего близкого, очень близкого друга. Уэйна Ньютона. А что? Нельзя? А вы, девушка, неужели билетики проверяете? Или что-нибудь другое хотите рассмотреть поближе, лапочка моя? Сердце мое, а не хочется тебе именно здесь и сейчас по-настоящему, как следует, хорошенечко трахнуться?
Бак медленно нагибался к ней, пока говорил все это, и было видно, что теперь она испугалась, как сказал Бак, "по-настоящему", в горле у нее пересохло, она сглотнула застрявший комок и сжалась как пружина.
- Только попробуй! Только попробуй! Пора прекращать эту комедию, решил я.
- Остынь, дерьмо! Перегреешься...
И пока Логан не опомнился, я спросил девицу:
- Что с тобой случилось? Она затараторила:
- Я устала. Решила вздремнуть. Конечно, не нужно мне было этого делать. Да и нельзя, но уж так вышло. Что ж теперь-то? Головой в стенку врезалась, когда мы во что-то вмазались на полном ходу. Я не знаю, что у нас случилось. Но на нашем поезде машиниста нет - это точно. Как пить дать! Никого нет на этом поезде. Вообще никого. Кроме нас...
Бак встрепенулся:
- Она врет, Мэнни. Мы же слышали гудок. Но она поставила паренька на место:
- Это я давала гудок.
Бак запрыгал, как грешник на сковородке, и, захлебываясь, заорал:
- Да ты!.. Ты просто хочешь нас лягавым сдать. Ты хочешь нас вокруг пальца обвести...
Девка успокоилась, увидев, что здесь и без нее есть кому за свою шкуру дрожать.
- Послушай меня. Этот поезд, видать, сам по себе несется, а значит, очень скоро он во что-нибудь опять вмажется. Я перебралась сюда, на последний локомотив, потому что здесь немного безопаснее...
Нервы у нее опять сдали, и она повернулась ко мне.
- До вас, что, не доходит?! Бак сказал:
- Не верю я в эту чушь, что она несет здесь! - и вывел ее еще больше из себя.
- Вы мне не верите?! - она взглянула на Логана, потом на меня.
- Ну, тогда, хотя бы выгляньте из окна, если вы не верите мне...
Она приоткрыла окно.
- Неужели вы не видите, как быстро мы несемся? Этот поезд неуправляем... О Господи!
Она всплеснула руками, и слезы появились у нее на глазах.
- Мы же все разобьемся.
Конечно, я уже давно поверил ей, но не знал, что сказать. Только слез мне не хватало и бабьих причитаний. Второй Бак Логан... Чтоб успокоить ее, я сказал:
- Значит, лучше всего будет, если мы что-нибудь предпримем...
ФРЭНК БЭРСТОУ
Я, конечно, тут же велел Дэйву связать меня с сортировочной. Уж они-то должны знать, кто у них оказался на беглеце...
- Алло, сортировочная?
- Да, мистер Бэрстоу. Мы все перевернули вверх дном. Нигде нет помощника слесаря-ремонтника.
- Его действительно нигде нет? Может, домой ушел?
- Нет, мистер Бэрстоу. Ее видели в последний раз на беглеце, старик Эл что-то ей поручил сделать на одном из локомотивов в этой сцепке. Она на склад...
- Кто она-то, черт бы вас побрал?
- Сара. Девушка. Помощник слесаря-ремонтника... Час от часу не легче! Я повернулся к Макдональду:
- Там женщина!
Если б у шефа на лысине были волосы, то они бы встали дыбом в этот миг.
- Черт побери! - только и смог вымолвить Мак. Я перевел дыхание и спросил в трубку, терпеливо ждавшую моих вопросов:
- Она хоть как-нибудь разбирается в управлении локомотивом?
- Вряд ли, мистер Бэрстоу... Я сплюнул прямо себе под ноги.
- Вот дьявол! Единственный человек на этом поезде, и тот - женщина. Что же мне это так везет? - и бросил трубку на рычаг.
Над ухом мягкий сладкий голосок что-то зашептал. Я вздрогнул:
- Что тебе, Руби?
- Я же говорю: там пришел начальник службы безопасности из Стоунхэвна. Его, говорит, зовут Рэнкен. Говорит, хочет с вами поболтать.
Я обернулся и увидел в дверях прямоугольный шкаф в полицейской форме с маленькой квадратной надстройкой. Огромные навыкате глаза сверлили меня насквозь, и я поежился:
- Руби, у меня нет времени с ним болтать.
- Фрэнк, он говорит, будто у него что-то очень важное.
Мак, который слышал последние фразы, спросил Руби:
- Он что-нибудь знает о беглеце?
- Думаю, что нет, - неуверенно произнесла моя красотка.
Шеф отрезал:
- Тогда иди и скажи, что мы уделим ему время немного попозже.