— И правда! Как мы сами не догадались поговорить с ним? — мгновенно отозвалась Алина. — Честно говоря, я совершенно забыла о нем. Вот если бы он нам встретился… Тогда, пойдемте. Нужно спешить, пока кладбище не закрыли…
— Постойте, постойте! — голос Зинаиды Сидоровны ворвался в общий гул и шум отодвигаемых стульев. — Дядя Федор уже лет пять, как не работает у нас, — друзья застыли в немом изумлении. Подобного поворота событий они не ожидали. Алина первая в полной растерянности опустилась обратно на свой стул, — я не успела вам сообщить этого.
— А где же он работает? — более требовательно, чем следовало, спросил Виктор.
— Не знаю, но сейчас попробую выяснить. Я вас оставлю ненадолго. Мне нужно сделать несколько звонков. А вы пока допивайте кофе.
Зинаида Сидоровна зашла в кабинет и плотно прикрыла дверь.
— А если она ничего не выяснит? Что тогда мы будем делать? — продолжал возмущаться Виктор.
— То же, что и раньше. Пытаться решить проблему, — ответил ему Иван.
— Пана! А твои родители не могут ничего знать? — обратилась Алина к девушке.
— Мои родители погибли, — услышав это, Алина от неожиданности зажала рот рукой. — Уже очень давно. Мне было пять лет. Они разбились на машине. Меня тогда взяли к себе соседи, с которыми мама с папой дружили. Бабе Марфе не разрешили оформить опекунство, в силу преклонного возраста. Вот так и получилось, что я осталась жить в Москве, в том же доме, что с родителями, только, в соседней квартире. А по достижении совершеннолетия, я перебралась в свою квартиру, где сейчас и живу.
— Прости меня, если можешь, — Алина пожала руку девушки. — Я вела себя, как твердолобая.
— Ничего страшного, — улыбнулась ей девушка, — ты ни в чем не виновата. Все хорошо.
— Что хорошего?! Еще одна ниточка оборвалась, — как всегда возмущенно пробубнил Виктор.
— Ну, знаешь… — начала было Алина, но договорить не успела, в комнатку вошла улыбающаяся Зинаида Сидоровна.
— Ну вот. Я все выяснила. Дядя Федор работает неподалеку, завхозом.
— А где? Где именно он работает? — нетерпеливо допытывалась Алина.
— А вот это — самое интересное, — директриса хитро сощурилась и посмотрела на друзей. — Работает он в том самом санатории, где вы остановились, — победно закончила она.
— Так, ситуация постепенно проясняется… — размышлял Андрей. — Теперь понятен смысл предсказания, — он посмотрел на Ивана. — Ясно, почему мы выбрали именно санаторий «Чародейка».
Глава 8
У Алины и Андрея появляется общая тайна
Андрей вертел в руке ножку бокала, в который улыбчивый бармен плеснул щедрую порцию коньяка. Он по очереди наклонял его из стороны в сторону, наблюдая, как крепкая жидкость неровными подтеками возвращается в исходное положение, и поверхность ее вновь становится горизонтальной. Пальцы уже устали удерживать тоненькую ножку, похожую на стебелек экзотического цветка, но он никак не мог решить: выпить содержимое бокала или поставить его на пустой стол. Андрей искал мысль в закоулках сознания, ускользающую, как только он пытался за нее ухватиться.
Вернувшись в санаторий, они не застали дядю Федю на работе. В администрации выяснили, что завхоз отпросился сегодня пораньше, еще в обед. Получалось, что встреча со старым знакомым плавно переносилась на завтра. Предстояло решить, чем заполнить пустоту наступающего вечера. Иван с Паной надумали присоединиться к Виктору в его вечернем моционе — занятиям в тренажерном зале, плавно перетекающим в бассейн. Вернее, надумал Иван, а Пана пребывала в растерянности, так как Алина, решила окунуться в волшебство спа-процедур, доверив тело опытным рукам массажиста. Она и Пану звала с собой, но робкая и стеснительная от природы, та отказалась. Что не помешало ей, однако, принять приглашение Ивана составить ему компанию. А все потому, что он умел добиваться своего, чутко угадывая настроение другого и находя именно те слова, которые больше всего подходили к ситуации.
Вот так и получилось, что Андрей остался один, отказавшись от всех приглашений. Он сидел за пустым столиком, единственный посетитель в баре, думая пить коньяк или все-таки не стоит. Было около пяти часов. До семи — времени ужина, когда все договорились встретиться в столовой, — оставалось более двух часов. Предстояло заполнить чем-то пустоту. И этим чем-то должен был стать бокал с янтарной жидкостью, который он вертел в пальцах.