– Не за что. Родину от варваров спасаешь. Святое дело делаешь. Все, иди!
Лютый вышел из машины, и «Хонда» тут же рванула с места.
Сотник прошел в кафе, положил на стол кейс, взглянул на заместителя, Богдана Скарабу, и сказал:
– Здесь бабки. Рядовым по штуке, взводным и тебе – по две. Разделишь сам и прикажешь всем послезавтра собраться за моим поселком в полной экипировке. Подогнать два грузовика.
– Вернемся в Зареченск?
– Да. Только теперь не на инспекцию. На работу.
– Без вопросов, командир.
– Ты со своими езжай в город, я с Бровчуком, Безобразом и Дуничем – в Гольно. Послезавтра в двадцать два сбор там, у леса. Вопросы есть?
– Да какие вопросы?
Голос подал Мирон Безобраз:
– Мы свои бабки взять можем?
– Конечно. Берите и валите на улицу.
В 9.20 от кафе отошел «Ниссан», через пятнадцать минут – вторая машина. Бровчук повел внедорожник в объезд столицы. В половине первого он остановил его возле ворот высокого забора дома Лютого. Главарь боевиков и Дунич вышли. Остальные поехали к своим домам. Дунич остался в качестве охранника.
Бандиты прошли во двор, Дунич сразу же вошел в сторожку справа от ворот. Там ему предстояло нести службу до 20.00, когда его должен был сменить Безобраз.
Из дома выбежала девочка лет восьми в ситцевом платьице и закричала:
– Папа приехал!
Лютый подхватил ее на руки.
– Анютка, доча, я так соскучился по тебе.
– Я тоже. И мамка.
Лютый опустил дочь на асфальт.
– Подожди. А ты почему не в школе?
– Не хочу в школу, там меня обижают, – заявила девочка.
– Что? Кто обижает? Пацанва местная?
– Нет, учительница. Вчера двойку за поведение поставила, а я только один раз обернулась к Любаше. А Зося Артемовна мне сразу еще и написала в дневнике, что я плохо вела себя на уроке.
– Вот как, значит? Ничего, золотце, не переживай. Тебе больше не будут ставить двойки.
Во дворе появилась и супруга Лютого Дарья.
– Здравствуй, Влас!
Лютый не стал приветствовать жену, сразу спросил:
– Ты в школе была?
– По какому поводу?
– Дочь обижают все кому не лень, а она спрашивает, по какому поводу! Ты разбиралась, почему Анюте двойку стерва Соколова влепила?
– Анна сама виновата. Нечего крутиться.
– Да?
Лютый подошел к жене и замахнулся. Женщина сжалась, но муж остановился, бить, как обычно, не стал. Анна была рядом.
– Запомни, дура, моя дочь в этом Гольно никогда ни в чем виновата не будет, что бы ни сделала! Поняла? – прошипел сотник.
– Да, Влас!
– С тобой я поговорю позже. Сейчас веди Анюту в дом, а я пройдусь в школу. Разберусь, что там за дела.
– Влас, пожалуйста, не надо, – попросила Дарья.
– В дом, сказал!
Женщина взяла девочку и увела в дом.
К сотнику подошел Дунич и спросил:
– Проблемы, командир?
– Представляешь, какая-то сучка, простая училка, доводит до слез Анютку. Пойду в школу, разберусь.
– Мне с тобой?
– Нет, сам справлюсь. Ты своим делом занимайся.
Лютый прошел в школу. Там в это время шли уроки. Бандит направился в приемную, ногой открыл дверь в кабинет директора.
Тот оказался на месте и спросил:
– Господин Лютый, что значит ваше вторжение?
Боевик подошел к креслу руководителя, достал из кармана свернутый дневник, раскрыл его на странице, где стояла двойка и было записано замечание, сунул его под нос директору.
– Это что такое, господин Садовый?
– Вы ведете себя недопустимо! Я…
Лютый оборвал директора:
– Я спросил тебя, что это такое?
– Оценка за поведение и замечание.
– Оценка, да? Какая-то русская шлюха смеет оценивать поведение дочери сотника «Державы»?
– Но при чем здесь национальность? Зося Артемовна – прекрасный педагог.
– Ты случаем не записался в антимайдановцы?
– Нет, я полностью поддерживаю нынешнюю власть, но учебный процесс независим от политики.
– Э, нет, Садовый, зависит, да еще как! Короче, завтра же в школе не должно быть этой Соколовой. Ей не место здесь, как, впрочем, и в поселке. О последнем побеспокоюсь я сам.
– Но…
И вновь Лютый не дал договорить директору:
– Это еще не все! Завтра же ты лично извинишься перед дочерью. Перед всей школой.
– Это уже слишком. Я не стану этого делать.
Лютый выхватил из-за пояса брюк пистолет, приставил его ко лбу Садового.
– А так? Ты хочешь, чтобы я прострелил тебе башку?
– Уберите пистолет.
– Предупреждаю, не уволишь Соколову, не извинишься, я вернусь и положу здесь тебя и эту русскую шлюху! Ты меня понял?