Да, Юра был приметным парнем, и Светлане захотелось увидеть, каков он теперь. Любочка принялась обзванивать школьных друзей – через час в квартире Светланы собралась небольшая компания. Ребята принесли пару бутылок вина, а она могла себе позволить накрыть хороший стол.
Пришел и Юрий. Увидев Светлану, заулыбался:
– А ну-ка иди, посмотрю на тебя! – дружески обнял и добавил: – Какая красавица стала – прямо девица на выданье! Надолго приехала?
– Навсегда, – и немного смутившись, спросила:
– А ты? Как поживаешь, чем занимаешься?
– Ищу смысл этой жизни, – Юрий улыбнулся, и закончил уже серьезно, – вообще-то подал документы в инженерно-строительный институт.
– Надо же! Любочка тоже туда собралась! – удивилась Светлана.
– А ты куда будешь поступать?
– Пока не решила, надо осмотреться, – об этом она действительно пока не задумывалась.
Из всей компании в институт поступили только Юра и Любочка.
Юра полностью оправдал ее ожидания – как и раньше, был обходителен, смотрел в глаза внимательно и пытливо. В нем удивительным образом сходилось все то, что хотела увидеть в будущем муже Светлана. Обнаружились и новые качества: он хорошо ладил с людьми, оказался сообразительным и хватким. Но главное – продолжал ухаживать и, наконец, сделал предложение.
– Понимаешь, в те годы меня постоянно преследовало чувство законченной неудачницы, – объяснила Светлана, – с появлением Юрия все ушло в прошлое. Однажды я уже сделала непростительную глупость, уехав на Сахалин, хватит!
Все складывалось как нельзя лучше – теперь она сделала хороший выбор. Был доволен и Юрий, получив вместе с молодой женой тестя с надежными связями.
Свадьбу справляли в ресторане «Интурист», куда обычному человеку попасть было сложно, но тесть расстарался.
Роскошь залов, звон хрустальных бокалов и тусклый блеск столового серебра впечатляли. Закусок, шампанского и напитков покрепче было вдоволь. Важные гости преподносили солидные подарки, а друзья-студенты вскладчину вручили чайный сервиз с пожеланиями счастья и криками «горько».
После свадьбы отец Светланы, решив, что дети должны жить самостоятельно, помог дочери купить на сахалинские накопления однокомнатную кооперативную квартирку. На этом сбережения Светланы закончились и ей, пока Юрий учился, пришлось опять трудиться.
– Светочка, подожди немного, – просил молодой муж, – вот стану на ноги, ты у меня совсем не будешь работать! – и эта замечательная мысль прочно засела в ее голове.
– Потом родилась Евочка, года через три Яна. Юрий окончил институт, а мне так и не пришлось учиться, – продолжила она свой рассказ.
– Почему?
– Да что ты! Сначала растила девочек, а потом уж поздно было.
«Ой, ли, так ли»? – не поверила я…
Валерия
Станция Николина. Молдавские таможенники, едва заглянув в наши паспорта, вышли из вагона. Остановка была долгой и радушные селяне, заполнившие узкий перрон, наперебой предлагали пассажирам румяные яблоки, спелые помидоры и виноград – ведрами.
Вагон пропах щедрыми дарами лета, мы с удовольствием щипали крупные виноградины, рассматривали чистенький вокзал и киоски со всякой всячиной. Наконец прицепили сменный тепловоз, и под громкий гудок перрон опять поплыл назад вместе с дородными молдаванками и их фруктами-ягодами.
– Давай уберем виноград, от него уже оскомина, – накрыла я тарелку салфеткой.
Потом долго смотрела в вагонное окно, вспоминала себя, балованную маменькину дочку, институт и первое замужество, работу в школе – не как у Светланы – в холодном рыбном цеху, а в теплом классе, который почему-то тоже невзлюбила. И опять поневоле сравнивала наши судьбы…
В небольшом южном городке, во дворе двухэтажного собственного дома весной буйствовала сирень, а деревца вишни и алычи занимали даже широкие газоны. Никогда не задумываясь о том, люблю ли свой город, я просто жила в нем, не имея представления ни о чем плохом, происходящем в этом мире. Отец в военные годы был морским летчиком-истребителем, все величие его подвига смогла оценить много позже, когда повзрослела. Но сейчас не об этом.
Мама работала главным инженером большой трикотажной фабрики «Восход». Интеллигентная и добрая, баловала, как могла – у меня всегда было все самое лучшее. Серый джерсовый костюмчик или нежно-голубое ажурное вязаное платье, только появившееся на городской базе, а нему туфли-лодочки на шпильке. К тому же она хорошо шила, постоянно радуя обновками – истрепанная «Бурда», единственный журнал мод тех лет, всегда лежал под рукой. Бабушка говорила: «У женщины должна быть хорошая обувь и ридикюль», – и все это у меня было. Но несмотря ни на что, я росла скромной и послушной девочкой.