С такими мыслями Петр подошел к кромке льдины и остановился метра за два до воды. Из-за мороза совсем не чувствовался привычный йодистый запах моря, зато хорошо был слышен шум волн. Петру вдруг стало невероятно весело и хорошо, словно он сбросил с плеч груз невыполнимого задания и вот-вот сядет на самолет, летящий на материк. А дальше – поезд, родной город, дом, стены любимой квартиры и старый добрый ноутбук, на котором написана не одна сотня страниц. Совсем неплохая жизнь, если задуматься. Черт с ними, с деньгами, пробьемся как-нибудь. Пока что подработками, а там, глядишь, придет и признание – премии, авторские курсы, резиденции…
Стихийное примирение со своей участью вызвало в душе у Петра настоящую эйфорию. Он твердо решил завтра же признать поражение и вернуться к привычному образу жизни. Надо только вовремя вернуть яйцо, чтобы не подставить Глеба Мэлсовича. Кстати…
Петр расстегнул куртку и достал из кармана австрийский артефакт. Поднял его к небу и повертел, любуясь бликами на неровной, покрытой оспинами поверхности камня. В лунном свете вновь мелькнули буквы старого девиза. «Что же они все-таки означают?» – подумал Петр с веселым пьяным любопытством.
В этот момент он вдруг ощутил сильнейший толчок в спину, будто его на полном ходу ударила машина. Петр упал и выронил яйцо. Оно покатилось по льду и остановилось в нескольких метрах от него у самой кромки. Он потянулся, чтобы схватить его, но лед под ним затрещал и тронулся.
Осколок льдины, на котором оказался Петр, стал неожиданно быстро дрейфовать прочь от яйца в открытое море. Он почувствовал, как его закрутило на волнах. В голове мелькнула последняя робкая надежда быстро встать и перепрыгнуть обратно – может быть, он даже успеет подобрать яйцо. Петр приподнялся на руках, но, видимо, сделал это слишком резко. Льдина закачалась и мгновенно перевернулась, сбросив его в ледяную пучину. Последнее, что он успел увидеть на поверхности, – странную тень, черневшую у кромки льда. Петру показалось, что он узнал силуэт Маклакова.
Оказавшись под водой, Петр почти сразу начал тонуть. Тяжелая зимняя одежда моментально намокла. Она сковывала движения и тянула ко дну. Стремительно заканчивался воздух в легких. Первые секунды Петр изо всех сил барахтался, пытаясь сбросить куртку и выплыть наверх, но силы его быстро оставили, и он продолжил падение, смирившись с неизбежной смертью. Под воду лунный свет почти не пробивался, и Петру казалось, что он оторвавшийся от корабля космонавт, кубарем летящий в бесконечную черную бездну.
Внезапно его больно тюкнуло по лбу что-то небольшое и твердое. Петр поймал неизвестный предмет и от неожиданности едва не наглотался воды. Яйцо! Выходит, оно не удержалось на льдине и тоже упало в море. Ну что ж, даже если он умрет, по крайней мере, заберет его с собой, а чертов Маклаков останется ни с чем. Обладание яйцом, пусть даже ценой жизни, наполнило сердце Петра неизъяснимой радостью. Он ласково поглаживал артефакт, как голову котенка, и продолжал погружаться на дно.
Последние отблески света давно исчезли, Петр оказался в полной темноте. Тем не менее смертельное удушье никак не наступало, как будто отпала необходимость дышать. Более того, он больше не чувствовал холода, морская вода теперь напоминала ему теплую ванну, по которой он скучал с момента отъезда из Москвы.
Петр не мог понять, что происходит. Может, он умер и так выглядит загробный мир – как теплая сырая тьма? Он потрогал лицо свободной рукой, потом ущипнул за щеку – чувства остались. Значит, скорее всего, он все-таки жив. Но как? По всему, он давно должен был утонуть. Приятная тяжесть в ладони вновь заставила вспомнить о яйце.
«Теперь понятно, почему все так с ним носятся, – это настоящий магический предмет! – подумал Петр. – И ведь наверняка это лишь малая часть того, на что он способен. Воистину такую мощь нужно контролировать».
Петр на всякий случай убрал яйцо в карман на молнии и от скуки стал крутиться в воде, как в аэротрубе.
Во время очередного кульбита он вдруг заметил вдалеке странное голубоватое свечение. Сначала Петр подумал, что это какие-то отблески с поверхности – по воде скользнул луч прожектора или проплыл военный корабль, – однако вскоре обнаружил, что свечение не удаляется, а приближается. Значит, его источник находился на дне. Петр стал грести к свету, чтобы получше разглядеть.