– Доселе русского духа слыхом не слыхано, видом не видано, а ныне русский дух воочию является, – сказал он. – Ты кто таков будешь?
– Петр Лазарев, – дрожащим голосом ответил Петр, стараясь поскорее отпихнуть от себя очевидно бесполезную кочергу.
– И как же ты тут такой сочненький да вкусненький оказался? Как же тебя мой пес сторожевой пропустил? Ух и задам я ему за это!
Вадим Маратович моментально отлепился от потолка и мелким ершиком заплавал вокруг Кощея.
– Милостивый государь, не вели казнить, вели слово молвить! Оставил этого горемыку исключительно ради вашей забавы!
– Прочь с глаз моих! – закричал Кощей и топнул ногой, так что задрожали белокаменные стены.
Черт в ту же секунду выскользнул за дверь.
– Сдается мне, Петр, есть у тебя одна вещица, которая мне принадлежит, – сказал Кощей. – Отдашь мне ее, и я тебе легкой смертью отплачу.
– Вещица-то у меня, может, есть, а может, и нет. Сколько в мире-то вещиц разных есть, откуда мне знать, какая из них ваша? Я, вообще-то, уважаемый Кощей, вас по другому поводу пришел проведать. Говорят, вы большой знаток загадок, а я мастер их разгадывать.
– Ишь ты, мастер выискался! – рассмеялся Кощей. – Знавал я людей и посмекалистей. Сколько богатырей тут голову сложило, и не один моих загадок не разгадал.
– Так немудрено: богатырская сила думам не подмога.
– Ладно, наглец, позабавил ты меня. Давай сыграем. Если отгадаешь три загадки – отпущу тебя. Только яйцо мне отдашь, оно тебе наверху ни к чему.
Первоначальный шок рассеялся, Петр вошел во вкус блефа.
– Это что же я с пустыми руками пойду? Так не пойдет, – сказал он. – Хочу богатство в придачу.
– И что же ты хочешь, Петр Лазарев? – с хитрым прищуром посмотрел на него Кощей. – Золото, алмазы, изумруды?
Кощей засунул свою огромную руку в карман кафтана и достал оттуда пригоршню драгоценностей. Золотые монеты, цепочки и перстни с самоцветами маняще блестели и, казалось, так и норовили свалиться на пол.
«На такое можно всю жизнь прожить припеваючи», – с жадностью подумал Петр, но сдержался.
– Нет, такого мне не надо, – сказал он. – Дай мне лучше углей из твоей печки.
– Да на что они тебе? – удивился Кощей.
– Замерз я у вас тут под водой. Надо бы согреться.
– Если дури в голове много, бери и угольки, – недовольно согласился Кощей. – Только все одно ты даже их не получишь: мои загадки никто еще не разгадал.
– Так давай попробуем! Я давно готов.
– Уж больно ты, Петр, лихой! Ну давай. Держи первую: что запечно, заплечно, да не вечно?
Петр задумался. Неожиданно он заметил за спиной Кощея движение: Лариса бесшумно материализовалась из стены и приложила палец к губам. Петр отвел взгляд, стараясь не выдать актрису, и наблюдал за ней краем глаза. Убедившись, что хозяин дворца ее не видит, Лариса стала активно жестикулировать. Вот она с суровым видом сидит на троне и показывает большим пальцем вниз, на голове у нее корона, которая падает и катится по земле. Разгадка пришла Петру в голову почти сразу, но для вида он постоял с задумчивым видом еще секунд десять.
– Кажется, это не очень сложно. Государева власть? – сказал он.
Кощей уважительно приподнял седые брови:
– Верно, молодец. Самую легкую отгадал. Можешь набрать себе угольков, и продолжим.
Петр подошел к печке и отворил заслонку. К его удивлению, несмотря на окружающую морскую воду, внутри лежали раскаленные угли, от которых веяло жаром.
– Бери, бери, не бойся. Сам же просил, – усмехнулся Кощей.
Он осторожно протянул руку и дотронулся до ближайшего уголька – как ни странно, тот оказался холодным и весьма увесистым. Петр не спеша нагреб полные карманы и вернулся к Кощею.
– Теперь точно не замерзнешь. Слушай следующую загадку: поглядишь – камнем лежит, прислушаешься – шороха не услышишь, а отвернешься – соколом пролетит.
Петр сел на кровать и потер подбородок. Вторая загадка показалась ему значительно сложнее. Лариса тоже задумалась и лишь через минуту начала неуверенно показывать свою пантомиму: она лежит в колыбели, затем учится ходить, сидит за партой, что-то делает, видимо, работает, влюбляется, сама нянчит малыша, затем горбится и умирает.
– Жизнь человеческая? – тихо произнес Петр.
Кощей удивился пуще прежнего, даже топнул по полу закованной в железный ботинок ногой:
– Ну, Петр, видать, ты и правда мастак загадки разгадывать. Да только все одно тебе отсюда живым не уйти. Сейчас я тебе такую загадаю, что вовек тебе ее не раскусить. А ну-ка, скажи мне, что это за дворец: сверху как море, снизу как поле, наверху шум, внизу тишина.