Состав не двигался. Петр протер глаза и сел: снаружи белел заснеженный пустой перрон, за которым высилось аккуратное деревянное здание вокзала с наличниками и надписью «Сретенск» на фронтоне.
«Так вот ты какой, легендарный город, – улыбнулся Петр. – Надо будет сюда вернуться, что ли…»
Неожиданно вдалеке послышались топот и человеческие голоса. Какая-то девушка весело смеялась, ей басовито отвечал парень. Спустя полминуты к вагону подбежала пара – невеста в накинутой поверх белого платья короткой шубе и с развевающейся фатой, прикрепленной к прическе-каре, и жених в длинной темной куртке и блестящих в желтом свете фонарей лакированных туфлях. Парень нес за ручку старомодный кожаный чемодан. На вид им было чуть меньше тридцати. Девушка смеялась на бегу, жених выглядел слегка смущенным, но тоже улыбался. Даже из окна вагона было видно, как они счастливы. Рядом с ними бежала большая серая собака, похожая на лайку-переростка.
Молодожены остановились у входа в вагон и подождали, чтобы их догнали запыхавшиеся родители – приятная пожилая пара в несколько экстравагантных нарядах: на голове у женщины красовалась шляпа со страусиным пером, мужчина носил пышные подкрученные усы и был одет в странное ватное пальто, застегнутое наискось.
Родственники обнялись, не обошлось без слез. Судя по обрывкам разговора, долетавшим до Петра, это были родители невесты. Мать перекрестила жениха и невесту.
– Марьюшка, Макар, обязательно позвоните, как доедете до Москвы, – сказала она, вытирая глаза тканевым платком. – Главное, держитесь друг друга и будьте счастливы. Ну и про нас не забывайте, заглядывайте к нам на заимку иногда!
– Конечно, мамочка, летом обязательно приедем! – ответила девушка.
Послышался гудок, поезд мягко тронулся. Распрощавшись, молодожены быстро забежали в вагон. Следом за ними ловко прыгнула собака. Через дверь Петр слышал, как они пошли по коридору в свое купе. Родители на стремительно уменьшавшейся платформе еще долго махали вслед поезду.
Наблюдение за счастливыми молодыми людьми пробудило в душе Петра чувство тягучей тоски. Он думал об Аяне. Почему он так долго медлил? Если бы был чуть порешительнее, все могло бы быть совсем иначе. Может быть, она бы даже согласилась уехать со станции с ним, и сейчас они были бы вместе. Лежали бы, прижавшись к друг другу, и наверняка не заснули бы ни на минуту за время поездки. Хорошо, что он хотя бы продиктовал ей свой номер и адрес. Интересно, приедет ли она? Почему-то верится, что да. По крайней мере, хочется верить.
Петр грустно вздохнул, посмотрел на часы. До Москвы оставалось чуть больше часа. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, он решил вздремнуть. Снова лег на диван, закрыл глаза и постепенно забылся под стук колес.
Когда поезд прибыл в Москву, было все еще темно. Проводница прошлась по вагону и деликатно постучалась во все купе. Петр кое-как разлепил глаза, сходил в туалет умыться и вернулся, как раз когда поезд тормозил на перроне. Неспешно собравшись и надев зимнее пальто вместо куртки, он вышел из поезда вслед за молодоженами. Как всегда, во время прибытия поезда играла музыка, но теперь это была не тошнотворная песня о том, что «звонят колокола», а увертюра «1812 год» Чайковского.
«Удивительные дела творятся», – подумал Петр.
Настроение значительно улучшилось. Ночные переживания отошли на задний план, его охватила деятельная бодрость человека, только что прибывшего в город. Сразу появилось много мыслей и планов: помыться, подстричься, навестить родственников.
Петр быстрым шагом пошел в сторону первого вагона. Ему хотелось как можно скорее спуститься в метро и добраться до дома. Однако стоило войти в здание вокзала, как он от неожиданности уронил на пол сумку. Весь огромный зал ожидания был заполнен людьми с плакатами, на которых было написано его имя. Увидев Петра, толпа восторженно зашелестела. Люди смотрели на него, переглядывались и перешептывались.
Стоявший в первом ряду мужчина с ухоженной рыжей бородой сделал шаг вперед и осторожно спросил:
– Скажите, вы Петр Лазарев?
– Да, это я… – растерянно ответил Петр.
– Ура, друзья, это он! – воскликнул бородатый, обернувшись к толпе. В ответ раздался радостный рев. – Вы даже не представляете, как мы вас ждали!
– Я… меня?.. Но, собственно, почему?
Мужчина театрально развел руками:
– И он еще спрашивает почему!
Толпа дружно рассмеялась.
– Ну вы и шутник, Петр Андреевич! Пойдемте же скорее, машина уже подана.
Бородатый взял Петра под руку, кто-то другой подхватил его сумку. Толпа поглотила его как море, пронесла сквозь себя и отпустила уже на улице перед вокзалом, где в серых рассветных лучах его ждала черная машина с закрепленным на капоте флажком-триколором.