– Ладно, давай что есть, пока не потерял. Как-нибудь до осени протянем. Пойдем закупимся.
Брат с сестрой пересекли несоразмерную поселку площадь и под любопытные взгляды алкашей вошли в магазин. Вывеска «Снежинка» над дверью висела так низко, что Маша невольно пригнулась.
«Странно, что сюда еще не добралась „Пятерочка“, – подумала она с удивлением. – Видимо, такой медвежий угол даже сетям не интересен».
Ассортимент «Снежинки» был представлен преимущественно водкой, консервами и едой быстрого приготовления. За кассой со скучающим видом решала кроссворд полная продавщица. Рядом с ней на стене висел календарь за 2013 год с некрасиво нарисованной большеглазой мультяшной змеей. Осмотрев полки, Маша попросила отвесить по пять килограммов гречки и перловки. Продавщица нехотя поднялась со стула, достала откуда-то снизу и положила на прилавок два огромных пакета с крупой.
– Тут пять ровно. Что-то еще? – хмуро спросила она.
– Да, еще две буханки, бутылку подсолнечного масла, большую пачку «Липтона», соль, семь банок тушенки, три – сгущенки, спички, упаковку свечей…
– В поход, что ли, собрались? – В голосе продавщицы послышалось плохо скрываемое любопытство.
– Не совсем. На дачу едем.
– Что же у вас за дача такая, без электричества, что ли?
– Да обычная дача… Провода в деревне старые, то авария, то еще что-нибудь. О, вспомнила! Дайте еще бутылку водки.
Продавщица со скепсисом осмотрела Машу. Та и правда казалась подростком: худенькая, высокая, русые волосы подстрижены в каре. Одета в кеды, рваные джинсы и слишком большую толстовку серого цвета.
– А документы у вас есть? – спросила женщина.
Маша со вздохом поставила на пол тяжелый рюкзак, достала из внутреннего кармана паспорт и показала продавщице. Та сощурилась, рассматривая дату. В это время в магазин вошел один из алкоголиков и, встав рядом с прилавком, стал рассматривать давно известный ему наизусть бутылочный ассортимент.
– И какую же водку хочет купить двадцатилетняя Марья Ивановна Соколова?
– Самую дешевую, – сердито ответила Маша. – Нам для хозяйства.
Ваня потянул ее за рукав:
– Маш, купи «дошик».
– Никаких «дошиков», нечего гадость всякую есть.
– Ну пожалуйста!
– Ваня, у нас лишних денег нет!
Посмотрев на расстроенное лицо брата, Маша смягчилась:
– Ладно, хочешь шоколадку? Ее могу купить.
– Да, хочу! – Ваня сразу повеселел.
– Дайте, пожалуйста… А что у вас есть?
– Из самого дешевого? – ухмыльнулась продавщица. – «Аленка». Будете брать?
– Нет, не будем, – рассердилась девушка. – Дайте вот эту вот, с орехами, «Альпен гольд».
– Как скажете. Все?
– Да, теперь все.
Маша заплатила за покупки, они с Ваней распихали снедь по рюкзакам и, пошатываясь от тяжести, вышли на улицу.
– Ребята, вы далеко идете? – спросил у них дежуривший у двери мужик. Его землистое лицо обрамляли грязные растрепанные волосы, почти беззубый рот расплылся в неприятной улыбке: – Может, вас проводить? А то у вас рюкзаки больно тяжелые.
– Спасибо, дядя, сами дойдем, – резко ответила Маша и взяла брата за руку.
– А что, помощь бы нам не помешала, – шепотом сказал Ваня.
– Вань, не дури! Ты что, не видишь, что это за человек? Он нас ограбит, как только мы из поселка выйдем. А ну, давай ходу!
Маша с Ваней заторопились прочь. Тем временем из магазина вышел второй алкоголик, минутой ранее осматривавший прилавки. Собутыльники переглянулись и, пошатываясь, пошли вслед за ними. Правда, сил у них хватило ненадолго: дойдя до края площади, они остановились и присели в теньке под старой липой. Маша расслышала характерный хруст открываемой бутылки.
Ваня обернулся:
– Ну вот видишь, ничего им от нас не надо было. Зря мы только неслись.
– Давай сперва до дачи доберемся спокойно, а там уже будет видно, зря или нет.
– Можно мы помедленнее пойдем? – заныл Ваня. – Плечи болят.
– Ладно, не канючь только.
Брат с сестрой замедлили шаг. Пройдя пару сотен метров по застроенной трехэтажными облезлыми панельками улице Ленина, они свернули на Карла Либкнехта, тянувшуюся через частный сектор. Покосившиеся деревянные заборы здесь соседствовали с новыми профнастильными, из-за которых ребят то и дело грозно облаивали собаки.
Минут через двадцать они подошли к окраине поселка. Дома закончились, возле последней развалившейся хибары лежали сложенные друг на друга старые, крошащиеся бетонные плиты. В высокой полевой траве догнивал ржавый остов «Москвича».
– Маш, а мы точно правильно идем? Тут как-то страшно… – Ваня взял сестру за руку.