– Прости меня, Ванечка… Я не хотела… Просто мы правда в опасности, нам сейчас нельзя вызывать подозрений. Если бы была хоть какая-то надежда, я бы ни за что тебя сюда не потащила. Мы бы искали родителей до последнего! Но я сама их видела, меня вызывали на опознание…
Ваня не то чтобы успокоился, но будто немного притих. Он поднял заплаканное лицо и, шмыгая носом, спросил:
– Это точно были они?
– К сожалению, да. Хотя мне бы очень хотелось в это не верить.
– Как все произошло?
– По официальной версии, они поймали нелегальное такси в центре, водитель был пьян и врезался в столб. Все погибли на месте. Но я не верю, что все так было. Ты же помнишь, мама очень боялась ездить с частниками. Она бы никогда не села в эту машину.
– Думаешь, их подставили?
– Почти уверена.
– Но кто это мог сделать?
Маша вновь замялась:
– Ваня, ты, наверное, не знаешь, но у нашей семьи уже давно проблемы с деньгами. Картины сейчас мало покупают. Кинотеатр, для которого мама рисовала афиши, давно закрылся, а на компьютере они рисовать рекламу всякую так и не научились. Я в последнее время старалась им помогать с зарплаты, но это была капля в море. Мы много лет жили взаймы. В конце концов банки перестали выдавать папе кредиты. Тогда он взял в долг у каких-то бандитов под высокий процент. Естественно, они выдали ему деньги не просто так, а под залог квартиры. Уже через пару месяцев папа не смог расплатиться, и начались проблемы. Помнишь, он как-то пришел побитый, сказал, что на него напали хулиганы? Так вот, это было предупреждение. Я слышала, как он говорил маме на кухне, что за нас боится. Они даже думали все по-быстрому продать и уехать. Только вот не успели…
Ваня был настолько ошарашен услышанным, что даже перестал плакать.
– Это все правда? Почему они ничего не рассказывали? Мы могли бы меньше тратить или попросили бы родственников помочь. Дядя Вася наверняка не бросил бы маму в беде!
– Родители не хотели, чтобы мы чувствовали себя хуже других. Поэтому старались изо всех сил, чтобы мы хорошо одевались, чтобы у нас были компьютеры, телефоны. А родственники… Не знаю, может, они к ним и обращались. Но думаю, что нет. Мама слишком гордая, чтобы у кого-то деньги просить. Была слишком гордая то есть…
– Маша, мне страшно…
Сестра крепко обняла Ваню, они долго сидели молча. Теперь, когда они остались одни во всем мире, им не хотелось отпускать друг друга ни на секунду.
– Пора идти, – наконец сказала Маша. – Надо добраться до дачи как можно скорее, там нас не найдут.
Ваня неуклюже поднялся с земли. Он казался потерянным, будто только что проснулся от наркоза. Маша помогла брату встать и надеть футболку, переложила часть тяжелых предметов к себе в рюкзак, взяла под руку и повела по тропинке.
Вскоре они уже оказались в Раменье. В деревне жило всего несколько семей, преимущественно старики. На лето приезжали дачники из областного центра. Земля вокруг была заброшена, лишь небольшой кусочек поля был раскопан под картошку. Несмотря на то что дома были преимущественно в плачевном состоянии, на всех них висели спутниковые тарелки. Маша с Ваней прошли деревню насквозь, так и не встретив ни единой живой души, только дорогу перебежали три курицы-пеструшки, а из окна покосившейся избы их проводил равнодушным взглядом толстый черный кот с белым галстучком.
Темный сосновый лес начинался прямо за забором последнего дома. Сначала они шли по гати в сторону бывшей вырубки. Старые бревна были влажными и скользкими, ребята с трудом балансировали на них, чтобы не упасть в бурую вязкую грязь. Последний дождь прошел больше недели назад, но эта часть леса была как будто подтопленной. Пахло мхом и сыростью, из мокрой травы торчали черные пни и поваленные стволы сгнивших деревьев. Маша не помнила, есть ли поблизости болото, но на всякий случай велела Ване не сходить с гати.
Пройдя кое-как около полукилометра, они свернули на едва заметную тропку, по которой когда-то ходили охотники и грибники. Лес здесь был гораздо суше и светлее. Идти по ковру из иголок было куда приятнее, чем по скользким бревнам, и ребята ускорили шаг. Маша посматривала на Ваню: тот шевелил губами, будто хотел что-то сказать, но никак не решался.