Арцыбашев и охранник с удивлением обернулись на него.
– Вы читали мой роман?
Чиновник на секунду задумался.
– Да, – сухо ответил он. – Хорошая книга.
Полог бесшумно запахнулся, и Петр остался в кабинете один. Есть не хотелось, но из опасений, что за ним наблюдают, он все же принялся жевать стремительно остывающие мидии и гребешки. Хотя после ухода Арцыбашева голова моментально прошла, мысли его по-прежнему представляли собой невнятную кашу из шока, страха и азарта.
«Вот я влип, – думал он, очищая лангустина от панциря. – Он мне даже подумать не дал. И ведь такому не скажешь “нет” – закопает так, что не найдут. С другой стороны, два ляма за непыльную работу. Да еще и в Арктике бесплатно побываю, наверняка северное сияние увижу…»
Съев половину соте и смирившись с судьбой, Петр залпом выпил кофе и вышел из кабинета. За шторой его встретила нервно улыбавшаяся хостес, которая отдала ему рюкзак и попросила следовать за ней. Как только девушка отвернулась, Петр быстро раскрыл рюкзак и проверил содержимое. Все было на месте: паспорт, книга, даже сменная пара носков. Сунув блокнот в рюкзак, он догнал хостес у гардероба. Девушка терпеливо дождалась, пока Петр наденет пальто, и проводила его до входной двери.
– Вас ожидают вон в той машине.
Она указала на припаркованный возле отеля серый минивэн с мигалкой и наглухо затонированными стеклами, после чего спешно скрылась в глубине зала.
Набрав воздуха в грудь, Петр открыл дверь и медленно пошел к микроавтобусу. Когда до машины оставалось метров пять, боковая дверь открылась будто сама собой. Петр залез внутрь. В отделанном темной кожей салоне было пусто, только на заднем ряду лежала большая красная сумка с символикой ВГО, напоминавшая хоккейный баул. Между салоном и водительским местом стояла тонированная перегородка. Петр постучал в нее, но никто не ответил.
«Бронированная, что ли?» – предположил он.
В этот момент дверь захлопнулась, и машина резко тронулась с места. Петр едва успел плюхнуться на сиденье. Над головой завизжала сирена, минивэн мчал на запредельной скорости, не останавливаясь на красный и отжимая к обочине нерасторопных водителей. От дерганых движений Петра укачивало, он старался смотреть в окно, чтобы сдержать тошноту: вот они проехали Васильевский остров, выскочили на магистраль, внизу мелькнул «зенитовский» стадион. Затем – неизвестные ему окраины, резкий разворот на эстакаде, и вот машина уже у аэродрома. Петр посмотрел на часы: весь путь занял не более двадцати минут.
Минивэн проехал КПП и оказался прямо на взлетной полосе, где стоял большой военный транспортник с открытым хвостовым люком, напоминавшим пасть белого кита. Петр подумал было, что микроавтобус заедет внутрь, но тот остановился возле самолета. Дверь открылась, в салон ворвался промозглый питерский воздух. Петр взвалил на плечо тяжелый баул и вышел из машины. Дверь тут же закрылась, минивэн уехал. Поеживаясь от холода и сырости, Петр осмотрелся: серая плоскость асфальта и над ним светло-серая бесконечность низкого сумеречного неба. Он ощутил себя муравьем, зажатым между двумя бетонными плитами.
– Чего башкой вертишь? Залезай! – окликнул его чей-то голос.
У трапа стоял коренастый военный, похожий на колобок цвета хаки. Круглое щекастое лицо, обрамленное шапкой и меховым воротником, было красным от мороза.
«Дикий прапор», – всплыла в голове Петра характеристика из старого фильма. Он быстрым шагом подошел к самолету.
– Скоро вылет? – спросил Петр у военного. – Я успею сходить в уборную?
– Если поссать, то можешь прямо тут, а срать будешь по прилету, – сплюнув ответил прапор. – Борт тебя уже два часа ждет.
Хотя его вины в задержке самолета не было, Петр почувствовал себя неловко. Бросив баул на землю, он зашел за трап и кое-как помочился на ледяном ветру.
– Давай-давай, живее! В темпе вальса! – поторапливал его военный, пока он возился с заевшей молнией.
Руки дрожали от волнения и холода. Оставив ширинку как была, Петр запахнул пальто, схватил сумку и вбежал по трапу. Он ожидал увидеть других пассажиров, военных или полярников, летевших на острова, однако салон оказался абсолютно пуст, если не считать нескольких небольших контейнеров, закрепленных стропами.
Краснолицый прапор отошел от хвоста и широко помахал руками. Издав глухой металлический звук, люк стал медленно закрываться. Петр осмотрелся: никаких кресел, только скамейки вдоль стен. С трудом найдя место с крепежной лентой, Петр сунул баул под лавку и, как мог, пристегнулся.
«Надеюсь, хотя бы лететь недалеко», – подумал он с грустью, когда люк окончательно закрылся и отсек погрузился во тьму.