Конечно же, оркестр помог. Он так резко и громко жахнул марш, что все вокруг вздрогнули и встряхнулись до печёнок. Слушатели мгновенно переключились из тревожных дум в настоящее время. Почти сразу же начался фейерверк, расцветая своими чудесными вспышками по всему сочному вечернему небу и глади дворцовых прудов.
Любопытствующие девочки и девушки, примчавшиеся на праздник посмотреть на юного джентльмена голубых кровей, теперь влюбились в него до смерти. Одни живо обсуждали его блистательное выступление и делали селфи во время его речи. Другие наоборот - впали в растерянность и некоторое отупение и совсем потеряли дар речи, ошарашенные вдобавок бабахами оркестра и салюта.
Лишь одна из девочек не проявляла никаких ярких эмоций. На ее идеальном юном личике, обрамлённом безупречными рыжими локонами, царила божественная полуулыбка, которую затмевали лишь ее невероятно красивые бирюзово-изумрудные глаза. Обычно люди, глядя на такую красоту, испытывали восхищение и вдохновение, но для родного отца, одного из правящих лордов Галактического Содружества, она была нелюбимой дочерью. Девочка никогда не была на планете предков, она родилась на Земле. Её мать испытывала страшный дискомфорт при переселении на Землю и привыкании к непривычной атмосфере и культуре. Возможно, именно поэтому её младшая дочь родилась не с красными волосами, как её семь сестёр, а всего лишь с рыжими.
Земляне относились к девочке очень хорошо, но ей нечасто позволяли общаться с ними, оберегали от их дурного влияния: в её семье считалось, что земляне невоспитанны, недостаточно почтительны и слишком заражены равенством. Её воспитание было направлено на то, чтобы держать свои мысли при себе и всячески выражать родителям и старшим сёстрам только уважение и дружелюбие. Вот откуда у неё взялась эта непоколебимая, натренированная улыбка Джоконды, которая легко превращалась в ухмылку, когда горькая досада на несправедливость собственной судьбы брала верх над сознанием собственного превосходства, которое ей вдолбили с воспитанием.
В семье её звали Мара, что значит «горькая», но сама она придумала себе имя Медея – «моя богиня», или «хитрая». Сама она предпочитала первое значение: второе звучало слишком мелко. Сегодня её сестру, любимицу родителей, дылду с красными волосами, взяли на приём к президенту Объединённой Галактики, чтобы обсудить перспективу её брака с внуком Президента, Винченцо. Ведь ему уже исполнилось десять. В этом возрасте на планете её предков, да и у некоторых народов Земли в прошлом, было принято обсуждать будущую женитьбу детей.
– Напрасно вы, Земляне, упразднили эту традицию, – с натренированной улыбкой мурлыкал лорд во время телефонного разговора с презиентом. – Браки детей высокопоставленных особ – проверенный миллиардами лет залог прочности всех остальных союзов в галактике. Ответственность вождей обязывает нас к таким мерам.
– Мы посмотрим, что можно сделать. Мы можем познакомить их, но только как детей, а не как тех, кто предназначен к супружеству. Таково моё условие.
Отец с сестрой уехали рано утром. Такой поворот событий так сильно подавил Медею, что спустя всего пять минут она покинула свой дом навсегда. Она вылела через балкон своей спальни на самодельном мини-дельтаплане и чуть не напоролась на острые шпили крепостной стены родного замка. Потом, приземлившись в крепостной ров, который соединялся с океаном, она чуть не погибла, увлекаемая прибоем на острые скалы. Ей чудом удалось спастись, и она пошла, куда глаза глядят. А глядели её глаза в сторону столицы, где на центральной площади Эволюции, в «самом белом дворце на свете» праздновали десятилетие президентского внука. И как вы думаете, зачем она туда пошла? О, у неё была очень важная цель!