– Видите ли, волевое отключение запрещено. Это просто опасно! – словно малому ребенку объяснил он. – Если нужно, запускается специальная программа высвобождения. Что-то вроде режима декомпрессии. Чем дольше сеанс, тем более длительна процедура реабилитации.
– Реабилитации-реанимации… – пробормотал Егор.
– Что вы сказали?
– Да нет, ничего… В общем я все понял. Спасибо.
Кивнув, распорядитель качнулся, как-то боком и неловко вышел. То ли был пьян, то ли настолько пересидел во всех этих парсоновских стульях и креслах, что чуточку разучился ходить. В пластиковой двери деликатно щелкнул замочек. Егор огляделся. Вот и все, гражданин обыватель! Никто вас не видит, не слышит. Можете обнажаться, вставать на голову, выть по-волчьи, вытворять самое непотребное.
Усевшись в кресло, он перетянул туловище электромагнитным бандажным поясом, на голову нацепил обруч с очками. Особенно неприятно оказалось надевать на руки громоздкие краги виртуальных перчаток. Внутренняя поверхность была еще теплой, чуть влажноватой. «Тепло и пот того, кто играл до меня…» – сообразил Егор. Вспомнив слова Ван Клебена, выщелкнул из подлокотника вакуумный шприц. Стеклянная капсула оказалась пуста. Ну да ничего. Не месяц же ему здесь париться! Всего-то часика полтора…
Егор включил питание, компьютерный блок чуть слышно загудел, перед глазами заиграли слабые всполохи, а мгновением позже он вдруг обнаружил, что стоит на песчаном берегу, и прямо перед ним в воздухе парит розовощекий ангелок. Тот самый электронный секретарь, о котором поминал распорядитель. Чуть задувал ветер – солоноватый, до одури пряный. Самое удивительное, что ветер этот ощутимо толкал в грудь, и Егор мучительно напрягся, пытаясь сообразить, каким образом достигается столь волнующий эффект. Впрочем, долго ломать голову здесь не позволялось.
– Развлечемся? – шепеляво порочным голоском осведомился ангелок. Пухлые ручки были скрещены на груди, крылышки часто порхали за младенческой спиной. Все равно, как лопасти вентилятора. Егор подумал, что опошлить действительно успели все на свете – в том числе и этих иконных созданий. Армия ангелов превратилась в обслуживающий персонал, в гидов и сладострастных сводников.
– Ну же, не стесняйтесь! – ангелок взмахнул складчатыми ручками, и в них оказался вдруг лук с золотистого цвета стрелой. – Может, подстрелим сирену? – игриво вопросил он. – Тут есть парочка страждущих. Томятся в ожидании прекрасных витязей. Внешне – очень даже ничего, не разочаруют. Рыженькая озорница, заблудившаяся на необитаемом острове, и брюнетка Софи, дочь новорусского нефтяника-миллиардера, искательница приключений…
– Нет! – быстро произнес Егор. Слишком лихо ангелок взялся за дело. Конечно, глупо было стесняться электронного секретаря, однако так вот сразу преодолеть себя – показалось неожиданно сложным, и, через силу выталкивая слова, Егор пробормотал:
– Сначала… Сначала давай повоюем.
– Сначала? – понятливо откликнулся собеседник. – Отлично! Сперва – помашем мечиком, а после к девочкам. Истинно мужской подход! Браво!.. Итак? Выбираем эпоху, оружие, врага?
– Выбираем, – Егор кивнул и задумался. Так ничего и не выдумав, предложил первое, что пришло на ум: – Карибский кризис, шестьдесят второй год…
– Вторжение американцев на Кубу?
– Точно.
– Ваше положение и звание?
– На твое усмотрение, парень…
Вероятно, в прошлые времена Мацис легко и просто вписался бы в ряды знаменитых пластунов. Ловкий, инициативный боец был прямо-таки создан для разведки. Посылая его вперед, полковник мог не волноваться. Распираемый молодой силой воин делал все, как положено, и в должные сроки. Кроме того, дождь, нещадно проклинаемый бойцами, на этот раз превратился в союзника. К посту мятежников троица разведчиков сумела подкрасться незаметно. Часовой под глыбой лоснящегося капюшона только и успел раскрыть рот. Ни крикнуть, ни схватиться за пулемет ему не позволили. Прыжком взмыв над бруствером, Мацис торпедой сиганул вперед, одним безжалостным ударом в лицо погрузил противника в беспамятство. Еще двое заворочались среди набитых песком мешков, но Коляныч лесным топтыгиным навалился на них, в пару секунд заставил умолкнуть. Услуг Адама, поигрывающего на отдалении ножами, не понадобилось.
К тому времени, когда подошли основные силы волонтеров, пленники уже сидели связанные по рукам и ногам. Вместо кляпов Мацис использовал их же собственные перчатки. У одного, впрочем, кляп пришлось вынуть. Молодой парень до того отчаянно свиристел носом, что стало ясно: долго с заткнутым ртом он не выдержит.
– Будешь говорить, красавец? – Коляныч поднес к сопливому носу пудовый кулачище. Парень с готовностью закивал.
– Но только когда спросят, – уточнил рыжебородый Адам. Ножи, прокрутившись в его пальцах лихими зигзагами, нырнули в спрятанные на груди ножны.
– Сморкайся, заморыш! – Без особой брезгливости, с некоторым даже состраданием Коляныч помог бывшему часовому опорожнить нос в ту же обслюнявленную перчатку. – А теперь рассказывай. Все самым подробным образом. Да не мне, а вот начальству, – он указал на приближающегося полковника. Это наш ПМ, понял? Ему все и расскажешь. Без лишнего трепа, как на исповеди!
– Справились? Отлично! – Павел Матвеевич развернул автомат стволом вниз, привычно упрятал под мышку. – Ну, докладывайте, архаровцы.
Мацис, спрыгнув с мешков на мокрый бетон, небрежно и потому с особой щегольской лихостью козырнул.
– Все тип-топ, полковник! Ни одного трупа! Взяли дуриков тепленькими. Пулемет, правда, устаревший. По возрасту – в дедушки годится.
– Устаревший там или не устаревший, а дырок в шкуре навертел бы за милую душу, – проворчал Адам.
– За то и шнобель сосунку попортили. Пострелять, стервец, вздумал.
– Я же не знал… – заерзал на мешках шмыгающий юнец. – Честное слово, все вышло случайно! Автоматически…
– Автоматически, – Коляныч без особой злобы наградил пленника подзатыльником. – Ты, чай, не робот, чтобы автоматически действовать.
– Нет, правда! Если надо, спрашивайте, я все расскажу!
– Расскажешь, не сомневайся, – полковник зашел под навес, с удовольствием откинул скользкий капюшон. – Давненько не менялись?
Юноша с готовностью закивал.
– Давно… Уже шестой час пошел. А обещали через два послать смену.
– Обманули, значит? Обидно… Чем вооружены ваши обманщики?
– Есть еще с десяток таких же пулеметов. Пара скорострелок шестиствольных, но к ним патронов почти нет. Одна артиллерийская установка, гранаты.
– Взрывчатка?
– Кажется, тоже есть.
– Это понятно, что есть. Я спрашиваю, какая и в каком количестве? Тротил, пластид, шимоза, другая какая зараза?
– По-моему… – пленный растерянно огляделся. – То есть… Я ведь в этом не очень разбираюсь. Стружки там какие-то были в мешках. И еще такие желтенькие кирпичики…
К юноше с мычанием рванулся связанный сосед. Похоже, он только сейчас очухался. Бешеные глаза его горели жутковатым огнем, руки и плечи часто дергались, силясь справиться с путами.
– Спокойно, лишенец! – кулак Коляныча жестко боднул «лишенца» в бок, заставил скрючиться. Не удовольствовавшись сделанным, Адам наградил бунтаря звонкой затрещиной, вынырнувшей из ножен сталью пощекотал подбородок.
– Трепыхнись еще разок, побрею и скальп сниму!
Пленник по-звериному зарычал.
– Ишь, ты! Сердится!..
– Это Бес! Дружок Знахаря, – пленный с разбитым носом опасливо косился на поверженного коллегу. – Колется постоянно. Либо порошки нюхает. Вы в карманах у него пошарьте! Там должны быть такие прозрачные пакетики.
– Вот еще! Шариться… – Коляныч тем не менее вывернул карманы Беса. На брезент высыпались миниатюрные полиэтиленовые упаковки.
– Я же говорил! Он с кокаина не слазит!
– Ничего, у нас слезет… Кто такой Знахарь? Ваш местный атаман?
Пленный кивнул.
– А тебя как звать?