Тем временем расторопный поденщик приволок кочергу. Елизар принялся пересчитывать подстаканники.
Тетка все не теряла надежды отведать витаминов. Зябко поеживаясь, она просунула палец между досками ящика, трогая тугой помидор.
– Может, запремся в купе? – подмигнула она патлатому Вадиму. – Дело короткое.
– Тю! – Вадим мусолил мятые рублевки, что горстью извлек из кармана. – С тобой запрешься, век на докторов придется работать… Вон запрись с этим, – Вадим кивнул на поденщика-стаканомоя.
– Ну-ну! – вдруг обиделся тот. – Кого ты ко мне прислоняешь, подметала? Хочешь, чтобы и я квалификацию потерял, да?
– Свою квалификацию ты и так растерял. Диван от полки не отличишь. Заждались, небось, вагончики столяра. А он вот где – стаканы перебирает.
Елизар скосил глаза на парня в брезентовой робе и вздохнул со значением. Вот почему в коридоре вагона валяется холщовый мешок с инструментом. Оказывается, его владелец не из синей роты привокзальных умельцев, а столяр вагонного участка.
– Ты что это меня укоряешь-то? – заполошил по-бабьи парень.
– И не стыдно тебе, брат? – негромко оборвал Елизар.
– Может, у меня дырка? Может, состав мой не подали?!
– Как же! Не подали… Прошлый раз я ждал столяра да и отправился с поломкой на шесть суток. А он, выходит, в это время живую деньгу сшибал. Да что же это такое, а?! – Елизар чувствовал, как в нем просыпается обида. С чего бы так, вроде и не его вагон сейчас томится в ожидании столяра. Он давно обратил внимание, что стынут пальцы, когда просыпается обида. С этого и начиналось. А потом ударяло в голову, глаза застило. Невменяемым делался. На что угодно мог пойти. Никакая злость так не выворачивала нутро, как обида… Он отстранил ладонью подстаканники, шагнул в коридор, приподнял с пола холщовую сумку и швырнул ее в окно. Парень обомлел. В следующее мгновенье он метнулся к Елизару. Лишь сноровка патлатого предотвратила потасовку.
– Тиха-а! – встрял он между столяром и Елизаром. – Драк мне тут не хватало. Насмотрелся за дорогу… На! Выметайся! – И он протянул столяру несколько влажных бумажек.
Парень принял и пересчитал.
– Мало! – объявил столяр и протянул деньги обратно.
– Чего?! А бутылка? – обиделся проводник.
– Хо! Едва на донышке плескалось. Так это ж за встречу! – настаивал столяр.
– Тоже мне родственник, – усмехнулся Вадим. – Нет у меня ничего, все ревизоры вытряхнули.
– Ладно. Я тебе еще наработаю, – пригрозил столяр от двери. – И тебе, активист! – Он мазнул взглядом по физиономии Елизара и исчез в тамбуре.
– А где тетка? – удивился проводник и крикнул в глубь вагона: – Тетка! Жива, нет?! Ушла… И помидоры прихватила. От стерва!
В прорехе, что образовалась на месте сдвинутой боковой дощечки ящика, явно недоставало нескольких помидоров. А один, оброненный, сиротливо валялся на мокром, только что прибранном столике.
– Если от многого взять немножко, это не воровство, а дележка, – покорно заключил патлатый Вадим и, вернув помидорину в ящик, укрепил дощечку. – Скорей подписывай маршрутку, сменщик. Совесть имей, с ног валюсь, которую ночь не сплю.
– Так и не спишь, – ворчливо протянул Елизар. – Как катался-то? Поделись, – он достал ручку и расправил мятый маршрутный лист.
– Катался, как на метле, – воодушевился Вадим. – Туда вообще ни одного ревизора. Обратно – только в Минводах сели. Пришел человек из штабного, собрал милостыню, на том и закончилось.
– В Минеральных Водах? – недоверчиво хмыкнул Елизар. – Там ребята строгие.
– Может, и бугор спонтярил. Дополнительный налог решил собрать.
– А кто у вас бригадир?
– Михайлов.
– Долгоносик? Он может… Шел бы ты от него.
– С лета я работаю, еще не огляделся.
– С институтскими пришел?
– Угадал.
– Далеко пойдешь, хваткий, – непонятно усмехнулся Елизар. – Думал, ты уже не один год катаешься, все тайны познал.
– Научили. В студенческой бригаде. Пришли мы на дорогу ясноглазые, а ушли хмельные, понял? Одна даже и дите с собой прихватила… Вот я и решил покататься год-два, прибарахлиться, чтобы и в институте учиться не стыдно было. А то бегаешь в бумажных джинсах весь год – наука в голову не лезет.
– Такой хваткий, и не лезет. Наша-то наука сразу полезла, – и, помолчав, Елизар добавил: – Теперь ее никаким колом из тебя не выбить.
– По себе знаешь?
Елизар сдержался.
– Как же тебя, свежака, на южное направление поставили? И в одно лицо!
– Есть способ, есть способ, – осклабился Вадим. – Научить? – он достал с антресолей припрятанную бутылку. – Ну? Как принято: за встречу-расставание?
Елизар избегал возлияний до главной посадки. Не то что некоторые: зальют зенки и при посадке билет разглядеть не могут. Но искушение Елизар испытывал – не идол же он деревянный. Возможно, так бы ему и не совладать с собой, но в этот момент дверь распахнулась, в коридор вбежала Магда. Темные ее волосы рассыпались по спине, глаза в гневе косили еще сильнее.
– Ну?! Это ж надо… Два часа до отправления, а вагон сняли с маршрута. Другой дают под оборудование.
– Кто снял? – растерялся Елизар. – Санитар? Из-за туалетов?
– Если бы! По ходам забраковали!
Елизар заохал. Хорошенькое дело – оборудовать вагон за два часа до отправления…