Сегодня на работе выдался на редкость тяжелый день. Маленькая фармацевтическая фирма, где Ольга последние три года трудилась вторым бухгалтером, после кризиса оказалась на грани краха. Утром директор Александр Николаевич собрал служащих у себя в кабинете и, глядя в пол, объявил, что за этот месяц зарплата будет выплачена, но всем предстоит искать себе новое место работы. Всем, кроме главбуха, завтра уже можно не приходить.
Вспомнив об этом, Ольга чуть не заплакала. Мало того, что зарплата — и прежде невеликая, но вполне позволяющая сводить концы с концами — в одночасье оказалась обесцененной в несколько раз, так еще и работу придется искать заново! А сделать это сейчас совсем не просто — кризис, кризис…
Погруженная в эти грустные мысли, Ольга чуть не проехала свою остановку. Машину сильно тряхнуло над каком-то ухабе, и это привело ее в чувство.
— Водитель! На Элеваторной улице остановите, пожалуйста! — спохватилась она.
— Девушка, вы что, спите, что ли? Написано же — об остановках предупреждайте заранее! — Водитель недовольно ворчал, высаживая ее, но Ольга не слушала. Зацепившись каблуком за высокую ступеньку, она неловко вылезла из машины и зашагала к дому.
Вот и дом — блочная девятиэтажка, длинная и зеленая, как гусеница. Как всегда, у подъезда под козырьком тусуются местные алкоголики, да сидит на лавочке сумасшедшая баба Маня — огромная, седая, безобразная старуха с палкой. Завидев кого-нибудь, кто ей не нравится, она начинает стучать палкой по асфальту и кричать вслед матерные гадости. Ольга каждый раз съеживается, когда приходится проходить мимо отвратительной старухи, и старается проскочить побыстрее.
Вот она и дома. Ольга, как всегда, с трудом подавила желание крикнуть с порога: «Мамуля, я пришла!» С тех пор как мама умерла, прошло уже восемь месяцев, но так трудно привыкнуть, что дома тебя никто не ждет!
Она сняла туфли и аккуратно поставила их на коврике у порога, пристроила на вешалке изрядно промокший плащ, сунула ноги в уютные домашние тапочки и пошла на кухню — ставить чайник. Макнула в любимую кружку с собачками пакетик чая «Бодрость». Мама, конечно, такого не позволяла, она признавала только настоящий чай, заваренный по всем правилам, но сейчас просто не хочется возиться. Да и к чему заваривать целый чайник для себя одной?
Ольга уселась за столом, помешивая сахар ложечкой, и развернула газету. Она чувствовала себя немного смущенной, будто делает нечто неприличное и недозволенное, и уверяла сама себя, что всего лишь хочет продать старую швейную машинку «Чайка» Подольского завода с ножным приводом.
Но… Дело было совершенно не в этом.
Позавчера Ольга отпраздновала тридцатилетие. Никогда еще у нее не было такого грустного дня рождения. Раньше всегда собирались подруги, резали торт, пили чай, приносили немудрящие подарки… Но это было давно, еще до того, как заболела мама. С тех пор как у нее случился инсульт, собирать компании стало как-то неудобно — в доме больной человек. Но даже оставаясь вдвоем, они всегда устраивали себе маленький праздник.
Ольга росла ответственной и порядочной девочкой — одинокая мама-библиотекарша воспитала ее в строгих принципах, с многочисленными примерами из жизни великих людей и героев классической литературы.
Она и сама любила читать. Там, в книгах, был удивительный мир, где жили, боролись, любили и умирали настоящие герои — красивые, гордые люди. Окружающая действительность была намного скучнее прозаичнее. Ровесники и одноклассники вовсе не походили на капитана Грея или Смока Белью и в сравнении с ними выглядели куда как бледно. Подружки уже не пропускали ни одной дискотеки и вовсю бегали на свидания, но Ольга не хотела размениваться по мелочам. С самого детства она ждала чего-то необыкновенного и прекрасного, что — она точно знала — обязательно должно было с ней произойти.
После школы она легко поступила в институт. Не потому, что так уж сильно интересовалась химическим машиностроением, просто надо было куда-то поступить, а конкурс в технические вузы был совсем не велик. Как говаривал завкафедрой высшей математики, «скоро мы студентов на улице будем отлавливать, как бродячих собак». Но мама настаивала: необходимо высшее образование! И Ольга покорно училась. Она была вполне успевающей студенткой — молчаливой, аккуратной, всегда приветливой и спокойной. Она чуралась студенческих компаний и бурных, скоропалительных романов — все это не имело никакого отношения к ее мечтам.
Оля ждала настоящей любви. Ждала, сохраняя невинность души и тела.
Она окончила институт в самом начале девяностых, когда рухнула система, которая долгие годы казалась незыблемой, а бывшие советские граждане принялись массово менять гражданство, профессию, сексуальную ориентацию и партийную принадлежность. Ольга и десь проявила осмотрительность. Поняв, что на работу по специальности ей не устроиться (а если устроиться — то за копейки), она окончила курсы бухгалтеров и довольно быстро сумела найти приличную работу в совместном предприятии. Золотых гор ей никто не обещал, но на зарплату можно было вполне сносно существовать, так что жизнь потихоньку наладилась. Ольга привыкла к своей работе, обзавелась новыми знакомыми, приоделась и даже разок съездила отдохнуть в Турцию.
Но тут заболела мама. Она всегда жаловалась на повышенное давление, это было привычно, как дождь за окном, но, когда «скорая» увезла ее с инсультом, Ольга впала в настоящую панику. Она каждый день бегала в больницу и просиживала там до позднего вечера, преданно заглядывала в глаза врачам и регулярно совала им приятно хрустящие конверты. И мама стала постепенно поправляться. Восстановилась речь, движения, она могла передвигаться по квартире и была вполне способна сама себя обслуживать. Но Ольга все равно боялась оставлять ее одну. Поэтому и работу нашла такую, где не приходилось бы задерживаться допоздна. Меньше денег, зато спокойнее.
Она все еще ждала любви, но постоянная тревога и усталость отодвинули романтические грезы далеко на задний план. А время шло, и появление сказочного принца с каждым годом становилось все более и более проблематичным. Подруги уже успели обзавестись семьями, а кое-кто — и не по одному разу. Иногда по ночам Ольга подолгу лежала без сна и думала — неужели вся ее жизнь пройдет вот так, в одиночестве и ожидании? Но наступало утро, круговорот ежедневных дел снова заключал ее в цепкие объятия, и думать о несбывшемся становилось некогда.
А потом умерла мама. На поминках соседка тетя Клава, вздохнув, сказала:
— Отмучилась, сердешная, земля ей пухом. Теперь ты, Олька, хоть для себя поживешь. Может, еще и жизнь свою устроишь…
Устроишь тут, как же! Немного успокоившись и оглядевшись по сторонам, Ольга с горечью обнаружила, что сверстники давным-давно уже прибраны к рукам, а заводить роман с женатым мужчиной не позволяли внушенные мамой принципы. А каждый, кто ходил в холостяках, непременно имел какой-нибудь скрытый изъян — или пил, или был самозабвенным бабником, или жил вместе с мамой, ревниво пресекающей любые посягательства на ее сокровище. Шли дни, месяцы, а в жизни так ничего и не менялось.
В свой день рождения Оля решила твердо — надо что-то срочно предпринять. Каждый сам кузнец своего счастья. Иначе так и придется до пенсии сидеть одной и пялиться на обои. Тридцать лет — последний оплот молодости, последний срок, когда можно встретить свою судьбу, а для этого все средства хороши. Другие ведь знакомятся по объявлениям!
Для очистки совести Ольга сначала принялась внимательно изучать объявления о купле-продаже. Убедившись, что ее старенькую «Чайку» можно отдать разве что бесплатно, и таясь сама от себя, она раскрыла раздел «Знакомства».
«Нежный, страстный Лев, 34-189-90 познакомится с девушкой 18-20 лет, обязательно девственницей». Так, возраст не подходит. «Мужчина, 32 года, православный, познакомится с честной верующей девушкой для создания крепкой семьи». Тоже мимо. «Где ты, моя единственная? Скоро ли мы встретимся с тобой? Добрый, заботливый и трудолюбивый молодой человек 28 лет познакомится с женщиной 25-35 лет. Ребенок — не проблема». Это кто ж такой покладистый? Ага, вот адрес: Пермская область, ИТУ-2513, 8-й отряд, Шаповалову В.П. «Вот только судимых мне и не хватало!»