Божья Коровка
В сторону Нанао направляется пассажир. Это маленький мальчик в пиджаке. Нанао убирает мобильный телефон в задний карман брюк и старается успокоиться. Он прислоняет тело Волка к стеклу окна и понимает, что, если не будет поддерживать его, голова Волка будет болтаться во все стороны, как у сломанной куклы.
— У вас все в порядке? — вежливо спрашивает мальчик, останавливаясь возле Нанао. Видимо, учителя в школе говорили ему, что нужно помогать людям, оказавшимся в затруднительном положении. Правда, сейчас его помощь — последнее, что может потребоваться Нанао.
— О да, всё в порядке; просто мой приятель немного перебрал и у него кружится голова. — Нанао старается не говорить слишком быстро. Он слегка встряхивает тело. — Эй, проснись уже! Ты пугаешь детей!
— Вам нужна помощь, чтобы отвести его обратно на его место?
— Н-нет, нет-нет, всё правда в порядке. Мы отлично проводим время.
«И кто тут отлично проводит время, можно узнать? Я, что ли, обнимаясь с трупом в тамбуре синкансэна и придумывая небылицы?»
— А, вот как… — Мальчик опускает глаза. — О, кажется, тут кто-то что-то уронил.
Это билет на синкансэн. Возможно, билет Волка, упавший на пол.
— Извини, ты не можешь подать мне его? — спрашивает Нанао, подумав, что, с одной стороны, ему будет трудно самому наклониться, продолжая удерживать тело, а с другой — пусть мальчик поможет ему, если он испытывает потребность делать добрые дела для окружающих.
Тот поднимает билет с пола и протягивает его Нанао.
— Большое спасибо.
— Алкоголь — это просто ужасно. Дедуля, с которым я сегодня еду, тоже никак не может бросить пить, — беззаботно говорит мальчик. — Ну что ж, всего вам доброго! — И он поворачивается к входу в шестой вагон. Но в этот момент замечает чемодан, стоящий у двери напротив Нанао. — Это тоже ваше?
«В какую школу ходит этот ребенок?» Нанао хочется, чтобы он поскорее убрался отсюда, но мальчик, похоже, твердо решил оставаться рядом как можно дольше и помочь Нанао как можно больше. «Где детей учат быть такими любезными?» Несмотря на растущее беспокойство и раздражение, Нанао думает, что, если у него когда-нибудь будут дети, он отправит их учиться в ту же школу, где учится этот мальчик. Однако в данный момент даже встреча с таким воспитанным ребенком — еще одно свидетельство его вечного невезения, а энтузиазм и доброжелательность мальчугана — только результат неудачного стечения обстоятельств.
— Да, это тоже мое, но можешь не поднимать его. Я заберу его позже. — Он чувствует, что его тон становится жестче, и старается говорить мягко.
— Но, если вы оставите его здесь, кто-нибудь может его забрать, — мальчик настойчив. — Если дать слабину, кто угодно может воспользоваться этим в личных целях.
— Неожиданно, — Нанао произносит свою мысль вслух. — А я думал, тебя в твоей школе учат доверять людям. Человек по природе добр и все такое прочее…[30]
— Почему вы так подумали? — Судя по его тону, лучезарно улыбающийся мальчик, похоже, знаком с тезисом об изначальной благости человеческой натуры, и Нанао немного смущается. «А я об этой идее узнал совсем недавно, от Марии».
— Честно говоря, я затрудняюсь ответить почему. — «Просто мне показалось, что в твоей школе, наверное, должно быть полно таких воспитанных учеников».
— Я не верю в то, что люди рождаются изначально добрыми или злыми.
— Они просто впоследствии становятся добрыми или злыми, ты это имеешь в виду?
— Нет; я думаю, что добро и зло зависят от нашей точки зрения.
«Вот это ребенок!» Нанао чувствует себя так, будто его застигли врасплох. Вообще это нормально, когда ученик средней школы так разговаривает?
Мальчик снова повторяет свое предложение помочь с чемоданом.
— Всё в порядке, правда. — Если он будет продолжать настаивать, Нанао может потерять терпение. — Я позабочусь о нем.
— А что там внутри?
— Я не знаю.
Он дал честный ответ, потому что потерял самообладание, но мальчик смеется, видимо решив, что это шутка. Его зубы сверкают белизной — идеально ровные.
Мальчик, кажется, хочет сказать что-то еще, но, поколебавшись немного, вежливо прощается и уходит наконец в шестой вагон.
Когда за ним закрываются двери, у Нанао как будто гора с плеч падает. Он прижимает к себе мертвое тело Волка и делает шаг к лежащему на полу чемодану. Сначала ему нужно решить, что делать с телом, потом — что делать с чемоданом, и решить все это быстро. Хозяин чемодана, который едет в третьем вагоне, может, еще и не понял, что его багаж пропал, но когда он это поймет, то обыщет весь поезд от головы до хвоста. И если Нанао будет тут в открытую разгуливать с чемоданом, его, скорее всего, найдут.
30
Можно подумать, что Нанао имеет в виду высказывание французского философа Жан-Жака Руссо «Человек по натуре своей добр, и только общество делает его плохим», лучше известное в виде максимы «Человек по природе добр». В действительности же он говорит о «тезисе об изначальной благости человеческой натуры» (сэйдзэнсэцу), сформулированном китайским конфуцианским философом Мэн-цзы в III веке до н. э. В противоположность ему философом Сюнь-цзы был выдвинут «тезис об изначальной порочности человеческой натуры» (сэйакусэцу).