— Проезжал я как-то этот мост, — поделился воспоминанием Ховик, — давно как-то, на товарняке, морозил задницу в вагонке. Пару месяцев как удрал из тюряги Сан-Квентин, и дум в голове было до черта, но как сейчас помню: глянул, и все мысли сразу вон. Сидел, свесив ноги из вагона, прямо над самой рекой — а она далеко-о внизу, а потом поднял глаза на утесы и — дьявол меня побери — перед глазами все кругом пошло.
Он оглянулся через плечо на попутчика; Маккензи, оказывается успел задремать.
— Вот же молодчина, сучий кот, — с тихим восхищением сказал Ховик.
На очередном извиве дороги грузовичок звучно фыркнул и замедлил ход. Ховик выругался. Опять вода в бензине, ну что ты будешь делать! Он выжал сцепление — поскорее прокачать пузырь — и передернул рычаг скоростей перед следующим подъемом.
Изрядно погодя — солнце уже поднялось высоко в ясном Утреннем небе — Ховик остановил машину и растряс Маккензи.
— Пойдем.
Не дожидаясь, он вылез из кабины и приблизился к рельсам.
Они находились на другом перегоне, а может, просто на соседнем участке; дорога в этом месте подходила к рельсам очень близко. Ховик, опустившись между рельсов на корточки, пытливо оглядел заржавленную стальную поверхность.
— Прав я был, — сказал он Маккензи. — Тут поезд последний раз черт знает когда был. Глянь, ржавчина какая! Бог ты мой, плющ прямо по рельсам вьется.
— Значит, здесь они не проезжали, — сделал вывод Маккензи, — и что теперь?
— Теперь я уже почти знаю, куда они двинули. Между эти местом и тем мостом здесь только одна ветка — тут же, черт подери, по одной стороне дороги все время река, по всему участку, а по другую сплошные горы — в другом месте ветку здесь воткнуть вообще некуда. Я знаю, где оно, — сказал он на обратном пути к грузовику, — мы здесь часто охотимся, только вот в какую именно сторону, не знаю. Никогда не задумывался проверять. Даже мысли такой не было, что когда-нибудь придется выслеживать чертов этот поезд, неважно, здесь, или еще где-нибудь.
Они забрались в машину, размеренно пыхтевшую на холостом ходу.
— Ладно, — подытожил Ховик, — пока все идет гладко. А теперь давай не спи и держись. Там, куда едем, мотает так, что черт его дери.
Мотало так, что не просто черт его дери, а вообще раздери и брось. Ховик гнал машину по изъеденным эрозией грунтовкам и тропам, не щадя немощного мотора; только брызги летели из мелких ручейков, когда лысые шины проскальзывали по наносам щебня и грязи. Несколько раз пришлось останавливаться и вынимать из-под сидений топоры — прорубаться, иначе было не проехать. Попадались рытвины под стать траншеям и ухабы размером с ванну, в которые машина ухалась под самым невыгодным углом, даром что Ховик ехал осмотрительно, отчаянно лавируя.
— Слава Богу, глицерина с собой не везем, — смешливо заметил он. — Эгей, не забудь мне напомнить про историю с Билли-Клячей и динамитом.
Вспомнив кое-что, он неожиданно окинул пытливым взглядом Маккензи: зря, наверно, брякнул. Однако Маккензи никак не прореагировал — скорее всего, ни о чем не догадывается. Нынче рано поутру, отправляясь за грузовичком, Ховик заметил, как из-за деревьев возле теннисной площадки выбирается Элис Сантана. С ней был Билли-Кляча; парню, судя по лицу, скорее открылось что-то, над чем он издавна напряженно раздумывал.
В одном месте грунтовая дорога шла вниз и пересекала рельсы. Ховик, остановив машину прямо на путях, открыл дверцу и свесился из кабины, не заботясь выбраться наружу.
— Да, черт возьми! — сообщил он счастливым голосом. — Здесь точно был поезд. Видишь все эти кустики между шпалами? Посрезало их к дьяволу, причем не так давно. — Хлопнув дверцей, он поглядел на Маккензи. — Если только в этих местах не кочуют два разных поезда — а если да, то я кричу «караул!» и уматываю, — то мы теперь на верном пути. Бог ты мой, — добавил он с облегчением. — Поверить невозможно! Я ведь на самом-то деле на дух не знал, в какую сторону ехать.
Машина вновь задребезжала по старой грунтовке, взбираясь все выше в горы; несколько раз они пересекли рельсы туда и обратно.
— Ладно, — подытожил, наконец, Ховик, — похоже, удачу испытали достаточно. Не знаю, сколько еще ехать, но услышать нас на этой штуке они смогут еще задолго до того, как мы их увидим.
Ховик сбавил скорость, разглядывая идущую впереди дорогу. Машина затормозила перед очередным переездом. На той стороне дорога взбиралась на крутой подъем и уходила в лес. Ховик, на предельной скорости загнав грузовик на склон, срулил задним ходом с дороги, осмотрительно въехал под прикрытие деревьев, заглушил мотор и обернулся к Маккензи.