Тут на дыбы никто не встал, сглотнули и состроили напряженные рожи. А Риди, как и подсказывало ведьмачье чутье, явно с террористами в сговоре.
Через несколько минут в кабину напротив втолкнули Даля. Видно было по-прежнему не ахти, оставалось уповать только на расспросы.
— Ты цел? — первым делом справился Геральт.
— Почти.
— Ранен?
— Да. Огнестрел, в бок, по касательной. Залил аэрозолем, можно забыть.
— Хорошо. Сойти сможешь?
— Смогу.
— Эй-эй, какие мы быстрые, — забеспокоился боевик-переговорщик. — Насчет «сойти» пока рано толковать!
— А по-моему — самое время, — произнес Геральт жестко. — И лучше бы со мной говорил тот, кто действительно решает, а не ты, бобик.
Переговорщик не успел возмутиться; новый голос вплелся в разговор:
— Ведьмак! Не много ли ты на себя берешь?
Вот это был действительно главарь. Либо один из, либо единственный. Интонации, легкая благородная хрипотца — каждая мелочь свидетельствовала о том, что обладатель этого голоса обычно отдает приказы, а не исполняет чужие.
— Беру только свое, — холодно отозвался Геральт. — Ты умный, раз сообразил включить громкую еще в одной кабине. Значит, и мои действия сумеешь предвидеть. Как полагаешь, если я сейчас разблокирую автосцепку и отделю головную пару от остального состава, что произойдет? Пока твои балбесы вынудят Петровича активировать реактор в хвостовой паре, я уже буду в ваших вип-вагонах. Сколько твоих живых к тому моменту будут мертвы, как думаешь?
— Мутант долбаный, — вякнул было кто-то, но ему словно рот заткнули — со звонким шлепком. Вполне возможно, натурально заткнули, ладонью, а то и зуботычиной.
— Я никогда не конфликтовал с Арзамасом. Не хочу осложнений и сейчас. Бери своего паренька и уходи, хрен с тобой.
— Машинистов я заберу тоже.
— Что тебе машинисты, ведьмак?
— Я защищаю живых Большого Киева. Это моя работа.
— Защищаешь от опасных механизмов. Не так ли?
— Находиться на этой сцепке им опасно. Для меня этого достаточно, чтобы взять их под защиту. А управлять локомотивом смогут и твои фальшивые покупатели. Или тот же Левша, братец замтэче Риди. Наверняка ведь умеет, да?
Геральт снова сблефовал, и снова угадал.
— Все-то ты знаешь… — с досадой пробормотал главарь. — И про покупателей, и про братьев. Дотошных мутантов растит Весемир.
— Не мы такие, жизнь такая, — парировал Геральт. — И мне начала надоедать пустая болтовня. Пора бы уже и к делу.
— Хорошо! — рявкнул главарь неожиданно громко. — Прыгайте к гоблинским мамашам, я никого не держу! Но останавливать сцепку никто не будет, учти!
— Замечательно, — Геральт и не думал возражать. — Даль, проследи, чтобы выпрыгнул машинист, а затем прыгай сам. Влево по ходу.
Видно было, как Даль требовательно протянул связанные руки к террористу в кресле. И тот безропотно разрезал путы.
— Что? — с легким замешательством спросил Максим Геральта. — На ходу будем прыгать? Даже не остановимся?
— Спрыгнем, это нетрудно.
Ведьмак был совершенно не расположен спорить или уговаривать кого-либо. Он просто встал, проверил амуницию (скорее по привычке, чем по необходимости) и вышел в коридорчик. Там открыл левую боковую дверь — стук колес на стыках рельсов сразу стал громче.
Сцепка шла не слишком быстро, но понятно, что неподготовленному живому и нынешняя скорость казалась запредельно высокой.
Открылась дверь и во второй паре; показалась сначала чья-то голова, а затем половина грузноватого силуэта в уже знакомом синем полукомбезе железнодорожника.
Петрович медлил. Быть машинистом — еще не значит уметь сигать с поезда на ходу. Геральт надеялся, что житомирцы осознают: даже переломанные ноги лучше, чем почти неизбежная смерть. Террористы терпеть не могут живых свидетелей своих темных дел. А тут возникал реальный шанс уйти в сторону.
Сцепка пошла на небольшой подъем и Петрович решился. Неловко отпустив поручни и изо всех сил перебирая ногами, он по инерции пробежал с десяток метров вдоль путей и рухнул на реденькую траву.
— Максим! Сюда! — скомандовал Геральт.
Помощник Петровича без энтузиазма встал на нижнюю ступеньку и жалобно поглядел на Геральта снизу вверх.
— Давай, не дрейфь, — подбодрил его Геральт. — Главное — расслабься и не смотри под ноги, тогда ничего не переломаешь. Раз, два, три!
Максим прыгнул не на счет «три», чуть задержался. Под откос он ушел довольно неловко, кубарем.