«Жизнь награждает их, а они выбрасывают ребенка словно в помойку. Конечно, я не знаю как был зачат ребенок, может и без ее ведома. Но чем виноват здоровый малыш? Чем? А чем виноват малыш инвалид? Почему от детей с отклонениями порой отказываются так легко? Чем они отличается от других? Я не понимаю таких родителей».
Но сейчас она села ужинать в хорошем настроение от того, что завтра вернётся Александр, и думала совершенно о другим. Почти всегда, когда он уезжал куда-то на несколько дней, перед его возвращением она вспоминала то, как они проводили время в Ленинграде, когда были моложе, чем сейчас. В ее памяти возникли дни, которые были немногим позже того момента, когда они познакомились. Их отношения развивались и переходили в другую стадию.
Они гуляли по городу каждый летний день. Дни были у обоих свободны и они не отказывали себе в удовольствие проводить их вместе. Тем более, что через несколько дней Елизавете нужно было уезжать домой, к родителям, в Брест.
Один из дней они посвятили достопримечательностям города. Выйдя на станции метро Сенная площадь, которую никак нельзя было назвать достопримечательностью города. Оттуда они пошили по набережной канала Грибоедова, через Львиный переулок и улицу Декабристов в сторону Мариинского театра. Они просто гуляли, наслаждаясь красотой города, красотой набережных, домов, улиц. На Театральной площади у здания Ленинградской консерватории установлен памятник Римскому-Корсакову, который был профессором консерватории около сорока лет. Александр очень любил того композитора, его творчество и интересовался различными этапами его жизни. А через дорогу уже был Мариинский театр. Его вид завораживал обоих. С одной стороны в нем может и не было ничего особенного, а с другой – все здание было особенным. Каждый его выступ, цвет, мощь которую несет это сооружение. Александр всегда любил этот театр сильнее, чем большой театр в Москве, который он тоже уважал. После того, как они дошли до Кировского театра, вдоль Крюкова канала они вышли на набережную реки Мойки, через Поцелуев мост перешли Мойку и пошли по противоположной стороне по улице Герцена к Исаакиевскому скверу. Шли они медленно, держась за руки или обнимая друг друга. А если видели, что по близости нет людей, то останавливались и целовались, наслаждаясь друг другом.
Так они дошли до сквера. Справа от них стоял памятник Николаю I, а за ним, через Мойку – Мариинский дворец, прямо перед ними гостиница Астория, а рядом гостиница Англетер, где закончили свою жизнь два великих поэта – Маяковский и Есенин, а слева возвышался Исаакиевский собор. В сквере они чуть посидели на лавке, Александр положил руку ей на плечо, а она прижалась к нему. Они практически не говорили в этот момент. Им был очень хорошо быть так близко, чувствовать друг друга и просто молчать. Но для них такое молчание было больше, чем для некоторых слова и диалог.
Немного отдохнув они пошли дальше. Обойдя собор и перейдя дорогу, они попали в сад Трудящихся имени Максима Горького и пошли по нему к Адмиралтейству, к Сенату и Синоду они решили не идти. Миновали памятник путешественнику, натуралисту, и исследователю Пржевальскому Николаю Михайловичу. Бюст установлен на постаменте в виде части гранитной скалы, а внизу лежит верблюд, нос которого постоянно стерт, и который у Елизаветы вызвал восхищение, хотя она сама не могла не то, что Александру, а себе объяснить – почему. Они остановились около большого фонтана, который был прямо перед зданием Адмиралтейства и оттуда оно очень красиво смотрелось: фонтан, листва деревьев и само здание – ни близко, ни далеко, а на идеальном расстоянии. Будто ты можешь до него дотронуться и одновременно не можешь этого сделать. Вокруг фонтана стояли три памятника-бюста: Михаилу Юрьевичу Лермонтову, Николаю Васильевичу Гоголю (который, сколько Александр его не видел, всегда был то в большей степени, то в меньшей в голубином помете), и Михаилу Ивановичу Глинке.
Они довольно на долго задержались у фонтана, несколько раз обойдя его. Беседовали они о том, о чем придется. Темы архитектуры сменялись музыкой, литературы фильмами, история политикой. И им все было интересно. Александр сам будто бы гулял по городу первый раз. Он открывал для себя новые черты хоть и не родного, но своего, по душевному состоянию, города. И впечатлений для обоих было очень много.