– Ну вот в Петербурге и будет тише, спокойнее.
– Это хорошо. А вот архитектура здесь и вправду самобытная, интересная. Посмотрим, что будет в Санкт-Петербурге.
– Уж там точно будет что смотреть и чем любоваться.
– Вот и будем ходить, смотреть и любоваться.
– Будем.
Они продолжили прогулку, то замедляясь, то ускоряясь. На светофорах они стояли и смотрели в глаза друг другу, а порой и целовались. Они не могли, да и не хотели скрывать своих чувств.
Вернулись домой они вечером. Во время ужина Екатерины завязала разговор, который хотела провести еще раньше.
– Антуан, – начала она нерешительно, теребя в руках салфетку, – я хочу с тобой кое-что обсудить.
– Да, конечно, милая, – ответил он, дожевывая, – что ты хочешь обсудить?
– По поводу детей, – также нерешительно продолжала она.
– Давай, – он ничуть не смутился, – давай это обсудим, – он откинулся на спинку стула.
– После поезда…скажи, ты там специально не предохранялся? – она подняла с салфетки глаза на него, но ее пальцы продолжали перебирать узоры.
– Мы же уже говорили об этом в поезде.
– Да, я помню. Но сейчас, после того времени…что ты скажешь?
– Что и в прошлый раз. Я…
– Ты хочешь ребенка!? – перебели она Антуана, буквально выкрикнув вопрос.
Он сделал небольшую паузу перед ответом, смотря ей прямо в глаза. Потом наклонился ближе и сказал уверенным голос:
– Хочу, – а затем добавил, – и он будет у нас.
– Мой дорогой, – сказала она и буквально с места кинулась ему на шею.
Приняв каждый душ, они занялись любовью в последний раз перед длительным расставанием. Уснули они вдвоем только в начале третьего ночи. Это время, позднего вечера и начала ночи, было наполнено страстью, любовью, чувствами, экстазом. Каждая минута, как казалось ей, одновременно длилась час и мгновение. Ее волосы были раскинуть по всей подушке. На ее губах была улыбка от наслаждения. Ее глаза излучали радость.
«Будто уезжает не он, а я».
Она практически не думала, она не могла и не хотела сосредотачиваться на этом сейчас. Она только гладила голову и сжимала волосы Антуана, когда он доставлял ей удовольствие, спустившись вниз. А потом они слились воедино. Делая все новый и новый подход, тратя все больше и больше сил, получая огромное наслаждение каждый раз, когда их тела, накалившись до температурного предела обмякают и трясутся в судорогах. Все нервы были напряжены и каждое касание отдавалось новой волной возбуждения. Их прощание было таким, будто завтра для обоих последний день. Будто завтра они расстанутся и больше никогда не встретятся. Будто Земли уже завтра не будет. Но их не заботит завтра, их не заботят проблемы, их не заботит мысли. Сейчас их забота состоит в доставление удовольствия друг другу. И это удовольствие получает каждый из них.
Екатерина уже сама просила Антуана не предохраняться и доводить процесс до естественного, природного исхода. И он не противился ей. Она хочет иметь ребенка от этого мужчины. Хочет быть с ним всегда. Хочет создать с ним семью. Хочет подарить родителям внука или внучку, а брату – племянника или племянницу. Хочет быть счастливой.
Проснулась Екатерина в начале одиннадцатого. Антуан лежал с ней рядом и сопел, время от времени всхрапывая. Она легла с бока на спину.
«Как же я прекрасно себя чувствую. И погода, судя по всему, (она посмотрела в окно, откуда в комнату попадали лучи солнца, а облаков на небе не было видно) хорошая. Ка-а-айф (она потянулась, чуть приподняв таз). И на работу только завтра. Надо будет поговорить о переводе, думаю, что все выйдет. Проблем быть не должно. И будем мы жить вместе в Питере. Постоянно рядом. Саша, если что, сможет помочь. Да уже нужно будет подумать о свадьбе…конечно, через некоторое время, ясно, что не сейчас. Но через пару месяцев (она втянула губы) уже можно будет. Но это все в будущем, а сейчас мне просто очень хорошо. И хочу, чтобы так мне было как можно дольше. Вот что значит много чувств…я вся была выжата вчера физически, хоть и наслаждалась всем, а сегодня мне так хорошо, так классно. Ты даришь мне радость (она легонько хлопнула Антуана два раза по ягодицам сквозь простынь) дорогой. А вообще интересно (она провела ладонями по щекам, а потом скрестила руки на груди) как все у нас сложиться. Какими мы будем через…ну хотя бы несколько лет? Что с нами произойдет? Саша бы сейчас за такие мысли бы пожурил меня. «Никогда не делай далеко идущих выводов и планов. Они все равно не сбудутся, а самой тебе будет только хуже после этого» – Так он мне говорил как-то несколько раз, когда я начинала воображать при нем, при родителях. А я хочу верить и думать о будущем! Думать, что все у нас с Антуаном будет отлично! И это сбудется!»