– Спокойной ночи, – сказал Александр и чмокнул Елизавету в губы.
– Спокойной ночи, дорогой, – ответила она после поцелуя.
Александр повернулся на живот, положил руки под подушку, а лицом повернулся к Елизавете. Она же, так и лежала на боку и, когда ее муж закрыл глаза и мерно сопел, она все еще смотрела на него и безумно была ему благодарна за то, что он сейчас с ней, за то, сколько они вместе уже пережили и сколько им предстоит еще прожить.
Утро среды выдалось, как и обещали по прогнозу, дождливым и не по летнему прохладным.
«Ну хоть ветра нет (Александр стоял на кухне у окна и смотрел во двор). Сколько там градусов выше нуля? (он перевел взгляд на уличный термометр) Плюс тринадцать. Нормальная погода, а днем до двадцати обещают. Комфортно».
Он сел за стол, где стояла кружка кофе. Глазированный творожный сырок на завтрак он уже съел, теперь пьет кофе. Елизавета спала, так как вставать в семь утра ей нет необходимости.
Позавтракав, Александр стал одеваться. Услышав шорохи и другие различные звуки, такие как застегивание браслета часов или щелчок от закрытия замка портфеля, Елизавета вышла из-за закрытой двери спальни в коридор провожать мужа. Спросонья халат она завязала не плотно, а точнее будет сказать, что завязала она его так, что узел кушака держался еле-еле. Из-за этого ее правая грудь вываливалась из него. В тот момент как она вышла, Александр как раз присел на корточки, чтобы завязать шнурки туфель.
– Уже уходишь?– спросило она протирая глаза. Халат она не поправляла, или не хотела, или действительно не видела как он надет – это Александр не знал, но и говорить ей не стал. Да ему и нравился такой вид, – а чего не разбудил? – продолжила она, – доброе утро.
– Доброе. Ты так сладко спала, что я просто не мог тебя будить и прерывать твой сон, – говоря, он смотрел на нее, подняв голову, и одновременно завязывал шнурки.
– Каждый раз ты говоришь мне одно и тоже, – она подошла к нему.
Александр встал в полный рост после того, как завязал шнурки и они обняли друг друга. Он чувствовал как ее грудь прижимается к нему, как ее пальцы скользят по его спине между лопаток. Возбуждение в нем росло и он никак не мог его подавить. Он хотел ее сейчас повалить прямо здесь, в коридоре, на пол, раскрыть ее халат, а дальше продолжить так, как подсказывают ему инстинкты, которые перешли от животных к человеку. И он знал, что она не будет против этого. Был бы он другим, был бы он иначе воспитан, да хотя бы было бы у него больше времени сейчас – он поступил бы именно так, как сейчас думает. Но для него сегодняшнего, для него настоящего такие мысли как и сегодня пока что останутся только мыслями.
– Мне пора идти, Лиз, – после объятий он легонько похлопал ее по спине и стал опускать руки, намерено не отрывая их от ее тела.
– Хорошо, – она крепко прижалась к нему и тут же отпустила, – позвони как будешь выходить с работы домой.
– Как обычно, – он взял портфель, – конечно, позвоню.
Он был уж готов выходить из дома и ехать на работу. Осталось только попрощаться.
– Ну все, я поеду, – он сделал шаг к ней и поцеловал в щеку. Она поцеловала его.
– Хорошего тебе дня, – говоря это, она гладила его по плечу.
– Спасибо. И тебе, – он открыл замок, – пока.
– Пока.
Он вышел из квартиры, держа в одной руке портфель и зонт, а другая у него была свободна. Именно этой рукой он и махнул Елизавете, обернувшись в пол оборота, когда та подошла к двери в квартиру, чтобы ее закрыть. Она широко улыбнулась в ответ, оголив свои белые зубы, а затем, когда Александр уже вышел за дверь, которая отделяет квартиры на этаже от лифтов и лестницы, закрыла дверь в квартиру.
Александр шел по улицы под зонтом, по которому стекали капли воды. На всем его пути дождь не ослабевал, а порой, наоборот, усиливался. Напевая несколько песен из репертуара групп ленинградского рок-клуба, он дошел до метро.
В вагоне он встал сбоку у дверей, прижавшись спиной к поручню, зонт повесил на кисть, достал книгу и стал читать одновременно с тем как тронулась электричка.
С каждой станцией людей в вагоне становилось все больше. Кто-то в мокрых куртках, кто-то, как и Александр с зонтами. И Александр все больше ждал остановки на станции «Технологический институт».
«Скорее бы Техноложка, хоть немного народ рассосется. Да и жарко здесь, душно. Плюс этот запах влажности, да и кислятины тоже от чьей-то мокрой одежды».
Он раскрыл портфель, положил туда временно книгу, а достал платок, чтобы протереть влажное лицо и покрывшейся испариной лоб. Затем он положил платок обратно, достал снова книгу и защелкнул замок портфеля.
Он вышел из метро на улицу. Все небо было серо-бледно-черного цвета, но дождя пока что не было, хоть асфальт и был влажным. Он пешком пошел до работы. Людей в такой час, если чуть отойти в сторону от метро, на дорогах немного. Дети шли в школу, кто-то, видно, шел с очень хорошей ночи, шатаясь и виляя из стороны в сторону, взрослые спешили на транспорт.