– Спасибо, – сказал лионец когда они шли к машине.
– Да не за что, – Александр на ходу доставал ключи из машины.
Подойдя к машине, Александр открыл ее и они оба сели.
– Ну что, теперь на Сикейроса? – спросил Александр. Больше это были мысли вслух, – позволь, – он полез в бардачок, а Антуан в этот момент немного подвинулся.
Достав из бардачка карту, Александр развернул ее и решил уточнить путь от театра до улицы Сикейроса.
– Ага, понятно, – сворачивая карту сказал он.
– Далеко вообще мой дом отсюда? – спросил немного озабочено Антуан.
– Да на метро то довольно нет, – отвечал Александр, кладя карту туда, откуда взял, – у тебя будет станция «Озерки». Просто от метро, запоминай, «Сенная площадь» до театра пешком минут двадцать-двадцать пять. Ну я покажу и расскажу как доедем все.
– Хорошо. Спасибо.
Александр вставил первую передачу и тронулся.
Пока они ехали на север города, Александр рассказывал что-то об историю Петербурга, о достопримечательностях которые они проезжали.
«А мой французский, оказывается, не так и плохо».
И он сам себе улыбнулся. Конечно, он говорил неплохо, но формы некоторых глаголов он использовал не так, вместо прошлого, часто говорил в настоящем, слова выговаривал слишком отчетливо и другие недочеты. Но Антуану все это не мешало понимать Александра и узнавать больше и больше о Петербурге.
– Кстати, – сказал Александр, когда они встали на красный сигнал светофора, – я купил тебе карту. На ней все и отмечу для тебя. Приедем – отдам.
– Спасибо большое. Извини, что я отвлекаю от работы, дел…
– Да все нормально, – прервал его Александр. Даже если это говорили искренне, он не любил это слушать и даже раздражался от этого, – не сильно и отвлек, – загорелся зеленый и они поехали.
Около двенадцати часов они подъехали к дому, в котором и располагалась отведенная Антуану квартира. Александр припарковал машину, оставил Антуана внутри, а сам вышел и подошел к парадной, чтобы посмотреть номера квартир. Квартира, которая им была нужна были именно в это парадной.
Когда Александр возвращался к машине, то Антуан как раз выходил из нее.
– Вот и твоя парадная. Квартира на третьем этаже, – он открыл багажник, – доставай сумку с заднего сиденья.
Выгрузив вещи, Александр закрыл машину и они, взяв вещи, пошли от нее к парадной. Александр нес чемодан, а Антуан – спортивную сумку.
«Сколько же он весит? Когда клал в багажник он не показался таким тяжелым».
Они зашли в парадную, поднялись по лестницы на третий этаж, миновав шесть лестничных проемов и остановились, поставили вещи перед нужно квартирой.
– Открывай, – сказал Александр и уступил дорогу к двери Антуану.
Он подошел, вставил ключ в замочную скважину и повернул против часовой стрелки три раза. Дверь открылась наружу. Внутри была еще одна дверь, он толкнул ее легко и она открылась внутрь.
Они оказались, затащив сумку и чемодан, в однокомнатной квартире, с раздельным санузлом, газовой плитой, полутороспальной (для односпальной большая, а для двуспальной маленькая) кроватью, небольшим телевизором, шкафом, холодильником, балконом.
– Вроде неплохо, – сказал Александр, развязывая ботинки на коврике в коридоре.
– Мне то главное где спать, да где готовить и мыться, – с улыбкой сказал Антуан, сняв двумя движениями мокасины, и прошел дальше в комнату.
– А ты курить что-ль бросил?
– Почему?
– Ну в машине не курил, пока гуляли-ждали тоже нет.
– Ну я курю от нервов больше, от настроения даже. Сейчас, пока не хочу.
Они прошли, осмотрели квартиру, а затем сели за стол на кухне, Александр разложил карту и стал делать пометки черной ручкой и карандашом. Он объяснил как ему идти от дома до метро, как идти от метро до театра и обратно. Отметил основные станции метро в центре города, если захочет погулять, отметил достопримечательности. Даже станцию и свой дом отметил он на всякий случай. Написал все станции нужные на отдельном листочке русскими буквами и транслитерацией на французском, чтобы Антуан мог без проблем читать и спросить если что. Если бы их сейчас видели вместе, то точно подумали, что это два, причем довольно близких, друга. В эти моменты Александр не думал о том, чем ему не нравится французский гость. Но при этом, он не стал его больше любить или лучше к нему относиться. Все, что он сейчас делал, он делал из-за человеческих качеств, заложенных родителями в детстве и развитых им. А к Антуану он относил ни горячо, ни холодно, но что-то его все равно настораживало.