По мере взросления я все больше понимал, что мой отец разочаровался в себе. Он вел жизнь, которая не приносила ему удовлетворения, и был неудачником в собственных глазах. Отчасти поэтому он заставлял нас так много работать и быть продуктивными, чтобы мы могли стать успешными в том смысле, в котором он никогда не был. Его проблемы с работой означали, что если я хотел иметь хоть какие-то деньги на расходы, мне нужно было самому искать работу. Я начал работать в восьмом классе, чистил снег, сидел с детьми и работал кладовщиком в хозяйственном магазине. В пятнадцать лет я получил работу летнего уборщика в своем школьном округе. Это включало в себя чистку каждого обогревателя в каждом классе, затем переходили к нижней части каждой парты, чтобы убедиться, что они свободны от жвачки к началу учебного года. Уборка жвачки с тысячи парт может воспитать характер, или, по крайней мере, терпимость к однообразию, или что-то…
Я учился в колледже Итака и почти каждый вечер выходных на первом и втором курсах занимался приготовлением пиццы в местной "Пицца Хат". В средней школе я получал в основном четверки и несколько пятерок, но учеба никогда не была моей страстью. Когда я поступил в колледж, во мне что-то перевернулось. Я был полон решимости упорно трудиться и учиться как можно больше, и я думаю, что это тоже было связано с моим отцом - я никогда не хотел испытывать то же чувство неудачи, которое он испытывал по отношению к себе. У меня не было четкого представления о том, что такое "успех", не было конкретного видения того, как стать богатым или влиятельным, но я был полон решимости не жить в разочаровании. Какую бы форму ни приняла моя жизнь, говорил я себе, в мире нет ни единого шанса, что я буду трудиться в разочаровании и не иметь удовлетворения.
Я не несу с собой много боли из тех ранних лет, кроме боли от того, что мой отец не прожил более счастливую жизнь, и что моя мать тоже страдала в результате. Я бы хотела, чтобы он мог гордиться собой. Мы с сестрой никогда не были обделены любовью в детстве. У нас всегда была крыша над головой и еда на столе, но денег на многое другое практически не было. Каникулы обычно проходили в поездках в обычные места на машине или на пляж в нескольких минутах ходьбы от нашего дома. У нас было достаточно одежды, чтобы выглядеть презентабельно, но ничего лишнего, и когда я порвал пару брюк осенью, мне обычно говорили носить их с заплаткой, пока у нас не будет денег на замену, что могло длиться месяцами. Я никогда не чувствовал себя бедным, и никто не считал меня таковым. Однако все было гораздо тоньше, чем казалось, и с возрастом я стал это понимать.
В конце жизни, после того как я стал генеральным директором компании Disney, я пригласил своего отца на обед в Нью-Йорке. Мы говорили о его психическом здоровье и его взгляде на свою жизнь. Я сказал ему, как высоко я ценю все, что он и моя мама сделали для нас, этику, которую они привили, и любовь, которую они нам дарили. Я сказал ему, что этого достаточно, более чем достаточно, и пожелал, чтобы моя благодарность хоть в малой степени избавила его от разочарования. Я знаю, что многие из тех черт, которые помогли мне в моей карьере, были заложены им. Я надеюсь, что он тоже это понимал.
Я начал свою карьеру на ABC 1 июля 1974 года в качестве студийного супервайзера на ABC Television. До этого я год проработал метеорологом и репортером новостей на крошечной кабельной телестанции в Итаке, штат Нью-Йорк. Этот год работы в безвестности (и бездарной работы) убедил меня отказаться от мечты, которую я вынашивал с пятнадцати лет: стать ведущим сетевых новостей. Я только наполовину шучу, когда говорю, что опыт предоставления жителям Итаки ежедневного прогноза погоды научил меня необходимому навыку - умению сообщать плохие новости. Примерно шесть месяцев в году, долгий мрачный отрезок с октября по апрель, я был далеко не самым популярным парнем в городе.
Я пришел на ABC благодаря плохому зрению моего дяди Боба. Брат моей матери, которого я обожал, провел несколько дней в больнице на Манхэттене после операции на глазах, а его соседом по палате был руководитель низшего звена ABC, который по каким-то причинам хотел, чтобы мой дядя поверил, что он крупный сетевой магнат. Он притворялся, что отвечает на телефонные звонки на больничной койке, как будто только он может принимать важные сетевые решения, и мой дядя купился на это. Перед выпиской дядя сказал своему соседу по палате, что его племянник ищет работу на телевидении в Нью-Йорке. Тот дал ему свой номер телефона и сказал: "Передайте своему племяннику, чтобы он мне позвонил".