С. Есенин во время пребывания с 9 по 12 февраля 1922 года в Петрограде не смог встретиться с Ивановым-Разумником, поэтому 6 марта 1922 года пишет с извинениями письмо, в котором, как близкому другу, исповедуется о своей жизни: «Живу я как-то по-бивуачному, без приюта и без пристанища, потому что домой стали ходить и беспокоить разные бездельники, вплоть до Рукавишникова. Им, видите ли, приятно выпить со мной! Я не знаю даже, как и отделаться от такого головотяпства, а прожигать себя стало совестно и жалко. Хочется опять заработать, ибо внутри назрела снова большая вещь. Для журнала Вашего я пришлю пока несколько стихотворений…» (VI, с. 133). Только в 1924 году во время приезда С. Есенина в Ленинград состоялась встреча с Р.В. Ивановым-Разумником в Царском Селе. Критик высоко отзывался о поэзии Сергея Есенина. По его убеждению, Сергей Есенин был большим поэтом на рубеже золотого и серебряного веков русской поэзии. На вопрос, кто может после Пушкина представлять на современном этапе русскую поэзию, критик немедленно ответил: «Несомненно, Сергей Есенин!» На вечере в Доме ученых по просьбе С. Есенина Р.В. Иванов-Разумник произнес вступительное слово о его творчестве. Это была их последняя встреча.
Известие о смерти С. Есенина потрясло Р.В. Иванова-Разумника. В книге «Писательские судьбы» он писал: «Гибель Есенина в 1925 году тесно связана не только с его болезнью (смотри его предсмертную поэму «Черный человек»), ведь и самая болезнь была следствием невозможности писать и дышать в гнетущей атмосфере советского рая. Знаю об этом из разговора с Есениным за год до его смерти, когда он приехал ко мне летом 1924 года в Царское Село…» (34, с. 84-85). Р.В. Иванов-Разумник работал над книгой о С. Есенине. 12 января 1927 года он сообщал Зинаиде Райх: «Я за этот год закончил свои записки о Сергее Александровиче – листов на 5 и совершенно не для печати, за исключением, быть может, нескольких страниц общего содержания». Судьба этих «Записок» неизвестна, возможно, что они погибли во время войны 1941-1945 годов (34, с. 87).
Ташкентское объединение поэтов
До
21 мая
1921 года
Ташкентское объединение поэтов было малочисленным. Не было единой четко выраженной поэтической школы. В 1919 году был создан «Кружок поэтов», члены которого выпустили сборники стихов «Лирика», «Рассвет» и др. Поэты при вступлении в кружок указывали на свою принадлежность к какому-нибудь литературному направлению. Среди них были «футуристы» (Г. Светлый), «имажинисты» (В. Вольпин), «крестьянские поэты» (П. Дружинин, А. Ширяевец) и др. Поэты делали попытки познакомить горожан с новыми веяниями в литературе. В Ташкенте 9 января 1921 года был организован костюмированный «Вечер истов», на котором должны были выступать представители местных футуристов, имажинистов, интимистов, эсперантистов и других групп. Но участники вечера не стали вникать в тонкости каждой заявленной группы, отдав предпочтение танцам и веселью. Ташкентские имажинисты публично заявили, что их устроители вечера обманули, хотя было очевидно, что ташкентская публика мало проявляла интереса к новым литературным течениям, о которых много говорили и спорили в центральных городах России.
В 1920 году было организовано Ташкентское отделение Всероссийского Союза поэтов, но это было формальное объединение, в котором не было лидера, не было своей программы. Оторванность от Центра была заметной. Журнал «Коммунистическая мысль» (Ташкент, 1920, № 1) отмечал незавидное состояние местной духовной жизни: «Обычная атмосфера медвежьих углов глухой провинции усугубляется оторванностью от центров, плохой информацией о текущих событиях, литературным голодом». Ко времени приезда Есенина мало что изменилось. В принятую декларацию были включены позаимствованные из документов Центра тезисы о пропаганде в обществе идей нового, революционного искусства, но они были далеки от реальности. Неудивительно, что в местной печати 21 декабря 1920 года появился фельетон, в котором едко высмеивалась позиция Союза поэтов и их любовь к громким революционным фразам. Называя Ташкентский Союз поэтов «Союзом детишек на мелочишко», автор фельетона писал: