– Фу!
– Ты присмотришь за ней секундочку? – спрашивает Сидни, ее тон звучит странно. – Мне нужно кое–что сделать.
– Конечно. – Я опираюсь на боковой поручень рядом с Тессой.
– Я такая глупая, – говорит она.
– Ты не глупая, – говорю я ей. – Ты просто любишь его.
– Я люблю его. – Она кивает. – Но Чарли?
– Да, Тесс?
– Я не хочу, чтобы так было всегда.
– Как?
– Вся эта драма. Бла–бла–бла. Я так устала от этого. Я просто хочу жить своей жизнью.
– Я тебя понимаю, – говорю я. В конце концов, мы с Андре только начали встречаться, а я уже влипла по уши.
Я усаживаю ее на стул, и она прислоняет свое тело к одному из столбиков крыльца. – Я пойду принесу тебе воды, хорошо? Никуда не уходи.
Я направляюсь к задней части здания с чашкой Solo, где, как я знаю, в прошлом я видел насос для пресной воды, и замираю, увидев Такера, завернутого в чьи–то руки.
– Ой! – восклицаю я, не зная, куда смотреть. – Не обращайте внимания, я просто искала.. – но последние слова исчезли у меня во рту, когда Такер вырывается из объятий, и я вижу, что девушка, которую он целует, – Сидни.
– О Боже, – говорит Сидни, выглядя смущенной.
– О! Ладно... – говорю я, пластиковый стаканчик висит у меня на боку.
– Чарли, – начинает Такер, но я поднимаю руки вверх.
– Не позволяйте мне вмешиваться! Увидимся через некоторое время. – Я поворачиваюсь на каблуках и делаю что–то среднее между ходьбой и бегом обратно за угол дома. Сидни и Такер встречаются? Как? И когда? Именно эти мысли проносятся в моей голове, когда я сталкиваюсь с Андре.
Он удивленно смотрит на меня, потом сжимает брови.
– О, привет... – говорю я.
– Привет, – говорит он. – Я думал, ты не придешь?
Я сглатываю. – Извини. Я изначально не собиралась, но потом позвонила Тесса. – Произнося эти слова, я понимаю, как глупо они звучат.
Андре кивает. – Потом Тесса позвонила и пригласила тебя, но ты не захотела сообщить мне об этом.
Я чувствую, как на моих щеках появляется румянец. – Я... Мне жаль. Я не думала, что это будет так важно, – лгу я. Или нет? Что я на самом деле здесь делаю? Правда в том, что я не ожидала, что меня поймают.
– Ладно...
Я переминаюсь с ноги на ногу. – Почему ты придаешь этому такое значение? – спрашиваю я.
Андре выглядит смущенным. – Разве?
Я качаю головой. – Мне нужно найти Тессу. Она очень пьяна.
– Подожди. Чарли. – Андре протягивает руку и хватает мою, притягивая меня назад.
– Что? – спрашиваю я, застыв.
Андре прищуривается. – Что происходит? Ты едва отвечаешь на мои сообщения, а теперь игнорируешь меня?
– Ничего особенного, – говорю я.
– Если ты не хочешь встречаться со мной, ты должна была просто сказать об этом, – говорит Андре.
Я не могу сдержать себя, чтобы не фыркнуть. – Точно. Я та, кто начал это.
Андре глубоко хмурится. – О чем ты говоришь?
Теперь люди смотрят. И теперь я удивляюсь, как это я стала вовлечена в драму на вечеринке, когда раньше мне удавалось держаться в стороне от всего этого.
– Мы можем не делать этого сейчас? – спрашиваю я.
Рот Андре улыбается, но глаза не улыбаются. – Без проблем. – Он проходит мимо меня и направляется к машинам. – Хорошей ночи.
Я смотрю, как Андре уходит, и чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Я хочу пойти за ним. Сказать ему, что у него неправильное представление. Что я не то чтобы не хочу с ним встречаться, я просто боюсь. Но я не делаю этого.
Вместо этого я думаю об этом всю дорогу домой, спускаюсь в одиночестве по горным дорогам к своему подъезду. Там я вижу, как мои родители целуются в свете кухни, через окно.
29
На следующей неделе после вечеринки у нас нет школы, и это радует. Я провожу все это время с опущенной головой, работая в амбаре и избегая всех. Например, Сидни и Такера, о которых я понятия не имела, что они встречаются. Я не злюсь из–за этого, ни в коем случае, но у них должна была быть причина держать это в себе, и я бы предпочла, чтобы они пришли ко мне в свое время. Или мои родители, которые утверждают, что они одно, а на самом деле совсем другое.
И, конечно, Андре. Я даже не знаю, что ему сказать. И его нигде нет.
Я благодарна амбару, который всегда казался мне надежным убежищем, но сейчас он кажется мне более важным, чем когда–либо. Это я могу понять. Это я могу изменить.
Я сохраняю натуральность дерева и крашу только пол второго уровня в пыльно–зеленый цвет, а также внутреннюю и внешнюю стороны дверей и оконных рам амбара в тот же оттенок. В основном я шлифую, покрываю лаком и передвигаю мебель. Тесса заходит помочь, как и Николь Мейерс, а Тео время от времени заглядывает с угощениями. Мистер Минасян устанавливает светильники и следит за тем, чтобы крыша была хорошо залатана. Все начинает выглядеть хорошо, но впереди еще много работы. Мне нужно решить, где разместить предметы искусства, разложить весь текстиль, постельное белье и шторы, заполнить шкафы. В таком процессе так много мелочей, которые нужно сделать. И когда ты думаешь, что уже почти закончила, ты понимаешь, что есть еще целый ряд вещей, о которых ты забыла, например, все маленькие ручки для комода, которые поставляются отдельно.
В четверг вечером Сидни приходит, чтобы отнести набор старинных оловянных тарелок и кружек, которые ее родители брали с собой в походы. Мы почти не разговаривали. Я хочу, чтобы она сама поговорила со мной об этом, но маленький голос внутри меня знает, что это неправильно. Он также знает, что Андре так бы не поступил.
Пока Сидни любуется стеллажом и помогает мне поставить несколько чашек, я сглатываю нервы и решаю затронуть эту тему.
– Итак... – Я наклоняюсь над стойкой и пристально смотрю на нее. – Когда ты хочешь поговорить о Такере?
Сидни молчит, ставя стопку тарелок на стену.
– Прости, что не сказала тебе, – наконец говорит она.
Я скребу по ценнику, который прилип к столешнице. – Почему ты не сказала?
Она качает головой, поправляя несколько тарелок. – Я не знаю! Ты не часто бывал рядом, а потом это просто случилось... и я чувствовала себя странно. Я знала, что ты не одобришь.
– Ну, я имею в виду, он же Такер! – Я начинаю смеяться, пока не понимаю, что Сидни не смеется.
– Что это значит? – спрашивает она.
Я замялся. – Я имею в виду, что мы знаем его целую вечность! С тех пор, как он накрасил волосы гелем, и когда он прошел через ту фазу, когда он хотел стать музыкантом, но не знал, на каком жанре сосредоточиться, поэтому он попробовал рэп, альтернативный рок и электронный синтезатор в один месяц... – Я хихикаю про себя. – И его гардероб постоянно менялся вместе с ним!
Наконец, Сидни тоже начинает смеяться. – Боже мой, это было так смешно, – простонала она. Затем она останавливается. – Но люди меняются, Чарли. Понимаешь? Мы все не должны застрять на этом пути. Иногда кажется, что ты думаешь, что так будет всегда. – Она пожимает плечами. – К тому же, он мне давно нравится. Начесанные волосы и все такое.