– Не знаю, – признался Вадим Анатольевич.
– Для обработки, – пояснил Саша. – Должника там, или конкурента. Или пацана из вражеской группировки. Парень ведь у вас явно непростой, – продолжал он, явно надеясь получить от Вадима Анатольевича больше информации.
– Александр Владимирович! – крикнули женским голосом сзади. – Вас тут Бабаев срочно требует!
– Иду! – откликнулся Саша без особого энтузиазма. – Ну, ладно, – сказал он Вадиму Анатольевичу. – Надо идти. Так вы попозже заходите, – ближе к вечеру. Тогда уже и информация будет.
– Спасибо, – сказал Вадим Анатольевич.
– Не за что! – уже поворачиваясь, крикнул Саша и, паруся халатом, побежал по ступеням к дверям.
– До свидания, – сказал Вадим Анатольевич широкой Сашиной спине и вышел с территории больницы.
Он решил прогуляться по поселку, зашел в столовую, а после, проходя мимо отдела полиции, неожиданно для себя столкнулся с Николаем. Николай повел себя странно: он сделал вид, что не узнал Вадима Анатольевича, отвел глаза, нахохлился, быстрым шагом дошел до угла ближайшего дома, завернул за него и скрылся.
Вадим Анатольевич с удивлением посмотрел ему вслед. Он почесал в затылке, потом лицо его помрачнело. Он остановился, казалось, что он обдумывает какую-то неприятную мысль. В конце концов он хлопнул себя по карману. Карман издал глухой звук. Вадим Анатольевич приподнял брови и засунул два пальца в карман. В кармане лежал бумажник Ротвейлера. Вадим Анатольевич вытащил его и раскрыл, и сразу же быстро засунул опять глубоко в карман.
Результатом этих загадочных манипуляций стало то, что Вадим Анатольевич в Пыжи возвращаться не стал. Вместо этого он сел на электричку и уехал в Москву.
Приехав на Казанский вокзал, Вадим Анатольевич поменял доллары Ротвейлера на рубли и снял номер в гостинице. Номер был довольно дорогой, но Вадим Анатольевич рассудил, что Ротвейлер на него не обидится. Кроме того, он зашел в универмаг и купил там зубную щетку, пару белья, носки, брюки и кепку. Вечером Вадим Анатольевич навестил НИИ имени Склифосовского и там, после долгих выяснений и расспросов, узнал, что Ротвейлер действительно был привезен днем, прооперирован, и что, вроде бы, операция прошла успешно.
– Состояние тяжелое, но стабильное, – сообщил Вадиму Анатольевичу пожилой очкастый врач, потирая руки. – Больше пока ничего конкретного сказать не могу. А вы ему кто?
– Товарищ, – солгал Вадим Анатольевич, отводя взгляд в сторону.
– А-а, – вежливо-равнодушно протянул хирург. – Заезжайте дня через два. Или звоните.
– Хорошо, – согласился Вадим Анатольевич. – До свидания.
– До свидания, – басом прогудел хирург и ушел по своим делам.
Ротвейлер неделю проболтался между жизнью и смертью, перенес четыре операции, но, в конце концов, его молодой и здоровый сорокалетний организм победил старуху с косой. Ротвейлер пошел на поправку. На восьмой день, он, хотя и лежал еще под капельницей, уже мог слушать анекдоты. Правда, смеяться еще не мог – было больно.
На десятый день Ротвейлера снова навестил Вадим Анатольевич.
– Ну, как вы себя чувствуете? – спросил он, присаживаясь на стул рядом с койкой.
– Мне хочется танцевать, – буркнул из-под бинтов Ротвейлер. Он не вполне еще отошел после ударной дозы болеутоляющего, но Вадима Анатольевича узнал.
– А, это вы, – сказал он.
– Я рад, что вы идете на поправку, – сказал Вадим Анатольевич. – Доктор говорит, дней через десять сможете ходить. Да, кстати, – вспомнил он. – У меня тут ваш бумажник… – он полез в карман. – Кое-что пришлось истратить, но оставшиеся деньги возвращаю, – и он показал бумажник Ротвейлеру.
– Не надо, – просипел Ротвейлер, поддаваясь порыву, – ты меня спас. Возьми себе. Нет. Подожди. – Вадим Анатольевич молча наблюдал, как в душе Ротвейлера борется жадность с благородством. Жадность победила, Ротвейлер выпростал руку и быстрым движением схватил бумажник.
– Тут без лавешек не пукнешь нормально, – сварливо объяснил он. Потом подумал, вздохнул, отделил часть денег, протянул Вадиму Анатольевичу. – Вот, возьми.
– Но, может быть, они вам нужны? – возразил Вадим Анатольевич.
– Бери, бери, – сказал Ротвейлер и отвернулся, чтобы не видеть, как Вадим Анатольевич будет брать деньги.
Вадим Анатольевич пожал плечами и положил деньги в карман.
– А что все-таки с вами случилось? – спросил он, меняя тему.
Глаза Ротвейлера сделалось задумчивыми.
– Мужики, – попросил он двух больных, смотревших маленький телевизор, – а вы не могли бы прогуляться? Мне с другом поговорить надо.
Те неохотно встали и направились к двери палаты.