— Работы в кибуце много. Чтобы прочно стать на ноги, нам нужно осуществить большую программу, а рабочих рук не хватает…
— Почему же вы не примите новых членов? Секретарь правления задумывается, потом не совсем уверенно отвечает:
— Это сложный вопрос… Не каждого привлекает кибуц. Кое-кто считает, что ему невыгодно: вступая, нужно отдать в кибуц все имущество, деньги, носильные вещи…
— Но если кто-нибудь захочет навсегда уйти из кибуца, все это ему возвращают?
— Нет. Это остается в общественном пользовании. За свою работу член кибуца получает только необходимую одежду и питание.
— А денежное вознаграждение?
— На карманные расходы ему выдается ежегодно десять фунтов.
— Гм!.. На такие деньги, кажется, не очень разгуляешься! А если кому-нибудь захочется купить себе, допустим, рубаху?
— А к чему ему вторая рубаха? Если та, что он носил, загрязнится, он сдает ее в прачечную нашего кибуца и сразу получает другую, уже выстиранную…
Мы переглянулись: как этот ответ напоминает наивное утверждение твеновского Тома Кенти о том, что его сестрам не нужно второе платье, ибо у них только одно тело!
Заметив, какое впечатление произвели его слова, секретарь спешит развить свою мысль:
В кибуце «Яад Мордехай» крестьяне были взволнованы событиями в районе Ближнего и Среднего Востока
— У нас тут полное равенство: все носят одежду одинакового сорта, все выполняют физическую работу, независимо от своей прошлой профессии…
— Как это понимать?
— Очень просто: бывший врач у нас работает поваром, инженер стал неплохим конюхом. Вы удивлены?
— Видите ли, у нас, в Советском Союзе, несколько иная тенденция: все стремятся к повышению своей квалификации; вчерашние конюхи становятся инженерами, агрономами, врачами… На их место приходят другие товарищи, которые потом, если возраст и здоровье им позволяют, тоже идут учиться.
Присутствующие при этой беседе крестьяне восхищенно кивают друг другу:
— Да… Это совсем другое, дело!
— А если, — спрашиваем хозяев, — у вас кто-нибудь из членов кибуца захочет стать инженером?
— Зачем? — замечает один из крестьян, до сих пор с мрачным видом слушавший наш разговор. — Чтобы потом вернуться и снова стать конюхом? Работу по специальности найти не так просто…
Секретарь правления спешит на выручку:
— Если нам нужен какой-нибудь специалист — агроном или механик, мы посылаем кого-нибудь из членов кибуца учиться, а если нет нужды…
Поблагодарив хозяев за теплый прием, мы выходим на свежий воздух, Собственно, свежим его можно назвать лишь условно: раскаленный и неподвижный, он буквально обжигает, заставляя искать какой-нибудь тенистый уголок.
У автобуса меня останавливает повар с высшим медицинским образованием и, как видно, с солидным врачебным стажем. Это пожилой человек, на лице которого крайняя нужда и многолетние лишения оставили свои размашистые подписи. Из-под соломенной шляпы выбиваются седые волосы. За стеклами «чеховского» пенсне — умные, полные лихорадочного блеска глаза.
— Мы, интеллигенты, — говорит он, — должны показать пример того, как надо работать…
— Показать пример? Кому?
— Несознательной части нашего народа. Если мы этого не сделаем, то кто же? Ведь надо, чтобы все поняли…
Голос его звучит искренне, но настойчивость, с которой он доказывает свою правоту, заставляет меня подумать, что этот человек повторяет чьи-то слова, пытаясь убедить себя самого. Видно, сионистам не легко привлечь на свою сторону людей, которые серьезно задумываются над судьбой народа, над будущим маленького государства, созданного на американские деньги. Вот они и убеждают людей: сегодня вы страдаете, но во имя благородной цели! Немало честных людей поверили в эту красивую сказку, не замечая того, что стали жертвами политических бизнесменов. Израильский вариант народничества? Нет, пожалуй, значительно хуже!
…В одном из старейших сельскохозяйственных объединений Израиля — в кибуце «Афи-ким», расположенном чуть южнее Тивериадского озера, в долине «священной», но узенькой и неглубокой реки Иордан, нас прежде всего повели в душевую. Это был довольно просторный деревянный шалаш, разделенный высокой перегородкой на две части: мужскую и женскую.
С наслаждением смываем с тела дорожную пыль и на какое-то мгновение чувствуем себя посвежевшими. Но едва выходим из душевой под палящее солнце, как снова мечтаем о холодной воде.