Появляясь в самых неожиданных пунктах нашего маршрута, ловя нас буквально «на ходу», корреспонденты прежде всего спрашивали:
— Не собираетесь ли вы переехать в Израиль?
Услышав отрицательный ответ, они не отставали, стараясь заполнить свой блокнот подробностями из нашей семейной жизни, быта, привычек. Поскольку подобные «атаки» не давали нужных им результатов, они дополняли свой репортаж некоторым, мягко выражаясь, «художественным домыслом».
Вот характерная беседа корреспондента газеты «Давар» с нашей туристкой Софьей Григорьевной Фрай:
— Вы профессор Московского института иностранных языков?.
— Нет, я не профессор, а старший преподаватель.
— Это не имеет значения! Сколько вы зарабатываете?
— Как у кандидата экономических наук у меня всегда была ставка — три тысячи двести рублей в месяц. Однако сейчас состояние здоровья не позволяет мне работать в полную силу, и я отказалась от половины своих лекций. Поэтому я получаю полставки, то есть тысячу шестьсот рублей…
На следующий день в газете появляется сообщение, что советский профессор получает в месяц… тысячу двести рублей!
Встретив снова этого корреспондента, выражаем ему свое удивление:
— Зачем вам надо было обманывать читателей? Почему вы сократили заработную плату Софьи Григорьевны на четыреста рублей?
— Я передавал информацию ночью по телефону… Хотелось, чтоб она попала в очередной номер. А в редакции недослышали, телефон был испорчен…
— А если бы читатели узнали, сколько зарабатывает Софья Григорьевна, на день позже, но без такой путаницы, разве не было бы лучше? Кстати, Софья Григорьевна вам при всех сказала, что она не профессор!
— Какое это имеет значение? — почти искренне удивляется корреспондент.
— Если это не имеет значения, зачем вы пишете именно так, а не иначе?
Несколько корреспондентов советовали нам посетить могилу вождя сионистского движения Теодора Герцля:
— В Иерусалиме вы увидите гору Сион. Почему же вам не повидать место, где похоронен тот, кто призвал евреев вернуться к Сиону?
— Нет, на могиле Герцля мы не будем. В туристской программе фирмы «Пелтурс» это не запланировано.
Никто из нас не имел ни малейшего желания в какой-либо форме проявлять внимание к памяти человека, который, прислуживаясь перед реакционными правительствами разных государств — от кайзера Вильгельма II и царских министров Плеве и Витте до турецкого султана Абд-эль-Хамида II, посвятил свою жизнь разжиганию националистических настроений и вражды между еврейскими трудящимися и рабочими других стран. Всем, кажется, известно враждебное отношение сионистов к Советскому Союзу, к интернациональному единству трудящихся.
Не знаю, обращались ли корреспонденты к фирме «Пелтурс» с ходатайством внести коррективы в маршрут, но неожиданно наш гид тоже стал горячо агитировать за посещение могилы Герцля.
— Не успеем, Соломон Абрамович, — не вступая в дискуссию, возражали мы, — программа и так очень велика!
— Программу можно чуть сократить! — с готовностью доказывал он.
Однако ему не удалось нас переубедить. И хотя мы в тот день поехали в противоположную сторону, в одной из израильских газет появилось сообщение о том, что советские туристы якобы «почтили память Теодора Герцля, посетив место, где покоится его прах»!
Недаром когда-то Маяковский писал:
Что ж, буржуазным журналистам не впервые выдавать желаемое за действительность! Они привыкли писать все, что им захочется, но и читатели, должно быть, привыкли не верить их лжи. В этом я недавно убедился.
Мне стало известно, что после моих очерков в «Литературной газете» и в «Вечерней Москве», в которых я стремился с максимальной объективностью рассказать правду о жизни израильского народа, вся израильская пресса (за исключением коммунистической газеты «Кол Гаам») выступила с грязной бранью по моему адресу, с выдумками и клеветой, которые не заслуживают никакой полемики. Мне было интересно, как отнеслись к этому газетному «наступлению» простые люди Израиля, поверили ли они хоть немного своим борзописцам.
Неожиданно у себя в Киеве получаю несколько писем. На конвертах — марки и штемпеля государства Израиль. Понимаю, что цензурные соображения не дали возможности авторам этих писем подробно рассказать все, что им хотелось бы, но каждый, невзирая на позицию израильских газет (а точнее — именно в связи с этим), спешит выразить мне свою симпатию и солидарность.