Пожилой рабочий Ш. заканчивает свое письмо словами:
«К большому сожалению, во время вашего пребывания в Израиле мне не удалось лично пожать вашу руку. Хочу сделать это письменно. Всей душой мы здесь с вами и вашими товарищами…»
Врач Н. пишет:
«Последнее время мы здесь часто вспоминаем вас и ваших коллег. Желаем вам всем здоровья и успехов…»
На открытке, присланной беспартийным писателем А., была нарисована эмблема мира: две руки, сплетенные в братском пожатии на фоне земного шара, над которым летит белый голубь с зеленой веткой в клюве. На обороте надпись:
«Желаю вам всего самого лучшего!»
Эти и другие письма убедили меня в том, что трудовое население Израиля придерживается несколько иной точки зрения, чем официальные круги этой страны и их проституированная пресса.
Однако вернусь к рассказу о нашем путешествии. В Тель-Авиве один из моих новых знакомых, узнав, что я литератор, заметил:
— Вы собираетесь побывать в Иерусалиме? А знаете ли вы, что там похоронен Шота Руставели?
Признаюсь, я об этом услыхал впервые. С детства восхищаясь гением автора бессмертной поэмы «Витязь в тигровой шкуре», я, к сожалению, совсем немного знал о его личной судьбе: в существующей литературе содержатся лишь скупые биографические данные о нем.
Подтвердив, что могила Руставели действительно находится в Иерусалимском монастыре св. Креста, один из сотрудников советского посольства в Израиле посоветовал:
— Когда будете в Иерусалиме, обязательно свяжитесь с постоянным представителем Академии наук СССР. Он изучил этот вопрос и, безусловно, посодействует вам во всем.
В составе нашей туристской группы — научные работники, инженеры, рабочие, журналисты. Мое сообщение о возможности посетить могилу вдохновенного грузинского поэта-гуманиста и выразить свое искреннее уважение к его светлой памяти глубоко взволновало всех.
Мы попросили гида показать нам место, где похоронен великий Шота.
К нашему удивлению, Соломон Абрамович ответил уклончиво:
— Если успеем… У нас еще большая программа!
— Но ведь, когда шла речь о могиле Герцля, вы сами сказали, что программу можно чуть сократить!
— Конечно, это так… Но я лично без ведома руководителей фирмы…
— Мы настаиваем на этом категорически! — единодушно поддержали все товарищи.
Мне припомнилось мое прошлогоднее пребывание в Стамбуле. Турецкий гид был откровеннее: на просьбу посетить знаменитую Голубую мечеть он ответил, что изменение маршрута необходимо согласовать с полицией.
В Иерусалиме, после осмотра исторических памятных мест, посещения древних кварталов и улицы, огороженной колючей проволокой, за которой в нескольких метрах были видны пограничные будки иорданских легионеров, наш гид смущенно сказал:
— Побывать на могиле Руставели нам не удастся. Монастырь св. Креста сейчас закрыт. Ключ у игумена, а где его искать — неизвестно!
— Вы звонили в представительство советской Академии наук?
— Звонил, но, к сожалению, не дозвонился… Никто не снимает трубки.
Товарищи поручают мне лично взяться за это дело. Подхожу к телефону, набираю нужный номер.
— Слушаю! — приветливо отвечает мне представитель Академии наук Павловский, — наконец-то вы позвонили, дорогие земляки! Я знал, что вы приедете, и с утра ни на минуту не отходил от телефона.
Вот как! Несколько позже жители Иерусалима объяснили нам, что монастырь св. Креста стоит в зоне, имеющей особое стратегическое значение. Поэтому израильские власти стараются провозить туристов мимо, как говорят, «галопом».
Не прошло и десяти минут, как на место нашей стоянки прибыл товарищ Павловский и, к превеликому неудовольствию нашего гида, привез с собой отца Софоклюса, греческого монаха, настоятеля монастыря св. Креста. Оказывается, найти ключ было не так трудно, как уверял Соломон Абрамович!
И вот мы уже на одной из окраин этого древнего города. Издалека видны зеленые купола монастыря на фоне седых Иудейских гор, овеянных легендами о славе народа, населявшего эту землю на заре нашей эры и мужественно боровшегося против римских поработителей. Вдали, на склонах гор, темнеет так называемый «Яар Акдошим» — «Лес мук», насчитывающий шесть миллионов деревьев, по числу жертв, погибших от гитлеровских варваров. Вблизи него — «Яар Адава» — лес имени Советской Армии, освободившей народы от фашистского рабства.