Выбрать главу

бесполезен поломанный зонт,

мы промокли насквозь, но зато

я успел глянуть за горизонт.

На старой конюшне под конской сбруей

две совершенно пьяные гостьи

играли в карты на поцелуи

с моим слабоумным ребёнком Костей.

2. Картофельное поле

Гирлянды мокнут на гвоздях

под балтийским небом,

я пью под струями дождя

водку с чёрным  хлебом.

В опрокинутое небо

запрокидываю нёбо,

как-то всё это нелепо,

видно, пьяные мы оба.

Двухголовая птица

над потушенной лампой

хмуро сверху косится

и грозит миру лапой.

Делят водку, крошат хлеб

без меня Борис и Глеб.

Шлёт напрасно лунный нимб

свет по направлению к ним.

МЕЖДУ СОБАКОЙ И ВОЛКОМ

1. Линия отрыва

…это мыслей о ней белый шум

я весь день в голове ношу -

неприлично себе самому

объяснять эту муть…

…это мыслей о ней белый слон

в голове  застрял мне назло -

растеклась ночь по бархату

как пролитая ртуть…

…это мыслей о ней белый кит

всколыхнул океан тоски -

надо будет вина хлебнуть

пересохшему  рту…

Это мыслей о ней ржавый болт,

словно в спину забитый кол

изнутри разрывает грудь

в центре и по периметру.

2. Полёт цапли

Вчера мне объяснили от чего,

сейчас продемонстрировали как

переправят меня одного

высоко наверх за облака.

Конвоиры меня молча везут

к основанию большой чёрной трубы,

вдох, и уже где-то внизу

корпуса пересыльной тюрьмы.

Ни семьи, ни друзей, ни подруг

со мной в этот предутренний час,

только смотрит на эту игру

пара чьих-то прищуренных глаз.

Т А Т Ь Я Н И Н  Д Е Н Ь

МИР

Взгляд вдруг взял и поплыл.

Он легко обтекал

чьи-то тени и мой силуэт.

Так включилась

небесная оптика

перед тем,как  мне дали ответ.

В чёрные воронки глаз

что-то втягивает нас.

Ночь без края и без дна

к ним присоединена.

Я обошел по списку

притоны Старого Минска,

заказывал только виски

и говорил по-фински.

Зря апостол Павел

меня здесь оставил.

ЛИСИЙ НОС

Гаснут вспышки маяка

в лужах на песке,

ночь проходит чёрте как

или чёрте с кем.

Небо в серых облаках,

мокрый медный шпиль,

петербургская тоска,

петербургский стиль.

Перечёркнутая тема,

переписанный рассказ,

петербургская экзема,

петербургский псориаз.

БЕЛЫЙ НЕГР

От людей я давно отвык,

плохо ем, ещё хуже одет

и по мокрой доске Невы

хожу медленно, как по воде.

Иногда близко вижу апостолов,

натыкаюсь на них случайно,

но, поскольку народ безмолвствует,

сам я тоже храню молчание.

Две серебряные спички

озарили темноту,

это кто-то по привычке

ночью курит на мосту.

Александро-Невской лавры

облупившийся фасад,

здесь мы слушали литавры

много лет тому назад.

Лаврой издали любуются

жители Тележной улицы

сквозь прозрачный силикон

глицериновых окон.

Я оглянулся,

вокруг не было ни одного человека,

всё живое, казалось, покинуло сушу

и только забытый безногий калека

слепыми глазами смотрел в мою душу.

ЖЕНЕЧКА

В Александровском саду

снег, да вороны унылые,

где-то тут в прошлом году

целовал я свою милую.

В Александровском саду

снег, да унылые вороны,

разошлись мы тут в прошлом году

с милой по разные стороны.

Буду помнить хорошо,

буду помнить хорошенечко

большой рыжий капюшон

и беременную Женечку.

ПОДСТРОЧНИК

Меня видят в этом баре

каждый день.

Я вешаю мокрый плащ

по потемневший крюк

и сажусь лицом к окну.

чтобы не смотреть в зал.

На мосту  суматошно

дребезжит трамвай.

В такт ему тонко звенят

оконные стёкла, звякают

пустые стаканы и мутные

льдинки у меня в голове.

Ночи напролёт трамвай

ходит на Охту и обратно.

Вслед за ним по кругу

ходят и мои мысли

о Т.Т.(Т-N), которая

всё ещё нужна мне.

Как всегда в это время,

часы гулко бьют полночь.

Однажды я уже пытался

разлюбить её,

но только зря

потратил время и деньги.

Официант что-то говорит мне -

вижу, как шевелятся его губы.

Но я не трогаюсь с места.

в надежде, что она

возьмёт, да и появится здесь,

чтобы простить меня.

Это может произойти сегодня,

а, может быть, через год.

Поэтому, расстегнув китель

и уперев локти в стол,

я сижу тут каждый вечер и жду.

Вернись, любовь моя.

СНЫ МАХАОНА

…целует, будто наказывает

1. Лунный камень

Туман фильтрует сон,

стекающий с небес

в пыль города Херсо

на мысе Херсонес.

Сквозь жёлтый свет Луны,

сквозь сумрак голубой

ко мне приходят сны,

чтоб взять меня с собой.

Под женский взгляд Луны,

под лунный женский взгляд

не могут мои сны

вернуть меня назад.