— Где же его чертова машина? — отчаянно размышляла Трейси. Она готова была продать черту свою душу за глоток кондиционированного воздуха.
Мэтт так внезапно остановился, что Трейси буквально врезалась в его спину. К ее ужасу, он швырнул ее багаж в темно-бордовый с серым грузовик-пикап. Грузовик, черт возьми! Он повернулся и открыл дверцу для пассажиров. Трейси моментально увидела большую позолоченную букву «Р», нарисованную на панели. Она стояла, не решаясь сесть, и смотрела на интерьер грузовика, как будто это был ужасный монстр, собиравшийся проглотить ее.
Только когда Мэтт сел на сиденье водителя и завел двигатель, Трейси вышла из состояния транса и, немного приподняв юбку, влезла в кабину. Она немедленно стала рассматривать приборную доску, в надежде найти спасительную кнопку, которая приведет в рабочее состояние кондиционер воздуха. Она должна быть где-то здесь, но где?
— Вы можете захлопнуть дверцу? — спросил Мэтт.
— Что? Да, конечно, — сказала Трейси, хлопая дверцей и наклоняясь ближе к доске, чтобы лучше изучить кнопки.
— Хотите, чтобы я включил радио? — спросил наблюдавший за ней Мэтт.
— Нет, нет, — быстро сказала Трейси. — А что это такое? — спросила она, показывая на какую-то хитрую штуковину.
— KB, — сказал Мэтт. Он развернулся и стал выезжать со стоянки.
— Угу, — буркнула Трейси и решила оставить свои поиски.
Несколько миль они проехали в полном молчании. Трейси было так жарко, что она не обращала внимания ни на далласское небо, ни на прилегающие окрестности. Она отодрала блузку от спины, с облегчением думая, что она не намертво прилипала к ее коже. Волосы ее были похожи на мокрую копну, и она с омерзением чувствовала, как струйка пота сбегает между грудями. Как это говорила ее мать: «Мужчины потеют, женщины покрываются испариной». Ха-ха! Трейси обливалась потом, как шелудивый поросенок, а ее колготки растекались по ногам.
Мучила жажда. Сейчас она даже жалела, что не выпила тот напиток, который так назойливо предлагал мужчина, сидевший рядом с ней в самолете. Даже воспоминание о перезвоне кубиков льда в стакане было приятной мукой. Предложение выпить, пообедать или провести ночь, исходившее от знакомых и незнакомых мужчин, было не такой уж редкостью в жизни Трейси. Она была удивительно красива, с фигурой, как тростинка, и длинными, до плеч, волосами. Светлый оттенок ее волос в сочетании с кожей цвета слоновой кости делали незабываемыми ее глаза. Она даже работала какое-то время моделью, чтобы обеспечить себя во время учебы в Мичиганском университете, но твердо отказалась заниматься этим дальше, предпочтя журналистику.
Журналистика была ее страстью, ее первой любовью, и когда пять лет назад она получила работу в престижном журнале «Детройтская строка», едва могла сдержать свою радость. Боб Эдвардс был репортером с золотым сердцем, и Трейси искренне считала, что ей необыкновенно повезло. Учиться мастерству нужно было именно у такого талантливого и опытного наставника. За три года работы она выросла до фельетониста. Она много работала, чтобы заслужить похвалу Боба, и боготворила его, как отца.
Это было до недавнего времени. Сейчас она могла бы свернуть ему шею за то, что он послал ее на эту дурацкую экскурсию. Она, милашка Трейси Тейт, никогда не ходившая праздно проводить время в самые престижные места развлечений, была приговорена к жесточайшему унынию и скуке. Где же справедливость?
— Вы так изумлены, — удивленно сказал Мэтт, — разве в Мичигане нет пикапов?
— Уверена, что есть. Я просто никогда не ездила на них.
Мэтт пожал плечами, как будто говоря, что эта новость недостойна его внимания, и еще дальше сдвинул на затылок свой стетсон. Один локоть его лежал на открытом окне пикапа, другой рукой, такой большой и уверенной, он управлял машиной.
Трейси смотрела на Мэтта и изучала его профиль. Локон темных волос приклеился к его загорелому лбу, густые черные ресницы обрамляли голубые глаза. У него была крепкая челюсть, а шея, на которой красовалась красивой формы голова, явно отличалась силой. Ковбойка плотно облегала широкую грудь и была на узкой талии заправлена в джинсы, которые держались на кожаном ремне с большой пряжкой. Мускулистые бедра натягивали ткань выцветших джинсов, и вообще Трейси решила, что он выглядит, как кандидат в детройтскую футбольную команду «Детройтские львы».
Но было еще что-то в этом человеке, кроме его красивой внешности и безупречной фигуры, что интриговало ее. Было еще что-то; скрытое от ее взора, на что она никак не могла претендовать. Наверное, это было мужское обаяние и сила, сквозившие в каждом его движении. И все же было еще что-то, какая-то особая аура, окружавшая его. Он напоминал Трейси пантеру, готовую к прыжку каждую минуту. Даже на лице Мэтта нельзя было прочитать определенного выражения, он весь, казалось, ушел мыслями в себя и сконцентрировался только на дороге. Трейси почувствовала неясную тревогу.