Три женщины напротив не оставались также в стороне: теперь они полностью сосредоточились на новой угрозе их спокойствию и благополучию; новые гости взбаламутили и без того неровную гладь водоёма, одним своим присутствием повлияв на течение праздника: Жора – любовник блондинки – вовсю теперь налегал на закуску, только однажды взбодрившись стопкой горячительного; его друг почти не отставал, продолжая в промежутках тискать Светлану, переставшую скромничать и стесняться, что также не нравилось блюстительницам нравственности и чистоты. Только соседка слева воспринимала ситуацию весело и раскованно, злорадно обсуждая и высмеивая обидчиков и недругов, собравшихся за праздничным столом.
“Во как жрёт-то, троглодит: оно и понятно, скоро – как только они улизнут вдвоём – ему силы очень даже понадобятся.”–”Вы про Жору и блондинку?”–”Ага. Хотя вторая парочка тоже хороша: вон как лижутся, аж оторваться не могут.”–”Вы слишком строги.”–”Это я-то? Ну что вы: я отмечаю только основные моменты. А если бы я ещё пошла вглубь…”–”И что тогда?”– Она смерила меня посуровевшим взглядом, но я решил не обострять тему.–”Кстати: а они кем работают?”–”Жора – водителем, как ваш дружок, а приятель: где-то в фирме трудится. Уж и не помню в какой и в качестве кого.”–”Понятно. Солидные у вас тут кадры.”–”Кадры тут всякие есть.”–”И самый лучший: разумеется, хозяин дома!”– Она залилась тонким звенящим смехом, и я сразу присоединился к ней, слегка нарушив идиллию за торжественным праздничным столом.
Но давно уже, видимо, всем наскучил долгий процесс поедания пищи, и как только Жора с приятелем покончили с едой на тарелках, взбодрившийся хозяин предложил всем устроить перерывчик и заняться танцами. Сразу же все вскочили: стулья были расставлены вдоль стен, а стол с обильным угощением мы аккуратно перенесли в угол, где он меньше всего мешался. Давно уже молчавший магнитофон был вытащен и заправлен новой кассетой, больше годившейся для нового занятия: хозяин надолго окунулся ради этого в большую пёструю коробку, содержавшую весь его бесценный запас – судя по звучавшему раньше – включавший многие жанры и направления.
Я оказался в одной паре с соседкой, достаточно упитанной, но шустрой и ловкой: пока ещё все двигались раздельно, не сбившись в общую кучу, и можно было продолжить весёлую трепотню, необязательный разговор без продолжения и последствий, хотя не стоило забывать и про Алика, слишком уж много возомнившего о себе. Самый настоящий цирк разворачивался и набирал обороты прямо перед нами, заставляя вспомнить, к примеру, собачьи свадьбы или же события того же плана из жизни других представителей царства животных: в то время как красавица-блондинка томно двигала крупным красивым телом – прижавшись к груди, животу и коленям победителя – вокруг вертелись волчком сразу двое неудачливых конкурентов: не желавший мириться с поражением хозяин дома аж подпрыгивал и чуть ли не лез к ним в качестве третьего, совершенно ненужного и только мешающегося под ногами партнёра, что и демонстрировалось иногда красивой гармоничной парой: высокий гость пару раз подталкивал незадачливого претендента, и только быстрота удерживала того на ногах в опасной близости от очага возгорания: явно нешуточные страсти скрывались в поле, окружавшем их, и посторонний мог только погореть, так ничего и не добившись.
Но если хозяин дома и имел здесь какие-то права, то поведение Алика выглядело полной наглостью и бесстыдством: он тоже крутился рядом, под боком, бросая жгучие взгляды в сторону вожделенного недосягаемого приза, не проявлявшего никакого внимания или хотя бы интереса: она полностью растворялась в крепкой надёжной опоре, забыв и надоедливого хозяина, и всех мужчин, и даже мужа, переносившего спектакль уже почти спокойно и явно не впервые переживая подобное: он уже понимал бесполезность борьбы и смирился, и не знаю что удерживало его ещё здесь, где его ждали только позор и презрение.