Остров,
безумный, безумный творец,
ласкающий, лежа на гладкой поверхности,
полог минующей ночи
в бесконечном ритме планет.
В старой болотной траве
разъяряется красный рак:
прямиком к своему истоку
стремится божественная река.
Твоя долгожданная доля
выплеснется из темных глубин.
Крутые повороты дорог
выведут на твой исконный путь,
Мадагаскар!
Лесные горлинки Иманга
заворкуют веселыми голосами.
И появятся зеленые ветки
саондры
[179]в прекрасную пору весны!
Море, не доверяя
гвоздичным деревьям Манамбии
[180],
объявит вселенское право
нескончаемому диалогу!
О возрождающееся великолепье Зари —
чьи очи поддержат твое сиянье?
Кто споет
безымянный апофеоз?
Ведь будут мертвы пророки,
будут мертвы гадатели;
задушены гордые мужи;
задушены все предтечи;
замкнуты уста поэтов!
Но кто же, кто же споет?
Остров,
кто споет Апофеоз Высокого Дня,
жгучий итог своего бытия?
Кто же, кто же споет?
Какой смертный с высоким челом
познает чистейший луч Света,
желанную ласку,
так давно ожидаемый поцелуй,
объятья невидимых рук?
Одно слово,
Остров,
одно только слово!
Слово, рассекающее молчаньем
веревку, стягивающую твою шею.
Слово, развязывающее петлю
на повешенных с искаженным лицом!
В утробе матери
заворочается зачатый;
в каменных недрах
запляшут усопшие.
И Мужчины и Женщины,
и живые и мертвые,
и растенья и звери —
все, задыхаясь, узнают друг друга
в магических рощах,
там,
в центре веселья.
Одно слово,
Остров,
одно только слово!
Слово, единственное в жизни,
первое слово, последнее слово.
Слово — словно копье,
слово — словно зарница,
древнее, как бытие,
юное, словно день!
Слово чистейшего смысла,
чистейшей прозрачности,
исконное слово,
сотканное из бесчисленных снов!
Слово Золотого века,
слово над Потопом,
слово, что заставляет вращаться
Землю вокруг оси!
Ярость битв!
Крик победы!
Штандарт мира!
Одно слово, Остров,
и ты трепещешь!
Одно слово, Остров,
и — на дыбы
наездник-океан!
Слово наших желаний!
Слово наших оков!
Слово нашей печали!
Оно сверкает
во вдовьих слезах,
в слезах матерей
и гордых сирот.
Оно прорастает
в цветах на могилах,
в бессоннице
и презренье узников.
Остров Предков моих,
это слово — мое приветствие.
Это слово — мое послание.
Слово, бьющееся на ветру,
в немыслимой высоте!
Слово.
Опьяненный папанг,
низвергаясь с зенита,
свищет
в ушах четырех пространств:
Свобода! Свобода! Свобода! Свобода!
Эхо широким жестом жреца
кидает Весть
в средоточие горизонтов:
Свобода!
Перегружена туча.
Знамение в радуге.
Проходят боги:
Свобода!
Шествие по земле.
Знамения на могилах.
Воскресают Предки:
Свобода!
Преемники Истории,
свидетели Голубых времен
возрождаются юными:
Свобода!
Смеется мужчина на рисовом поле;
Предок — у подножья Заката;
женщина — возле источника:
Свобода!
Выпрямляется скошенный колос…
Зеленеет сухая трава.
Изобильны амбары:
Свобода!
Свищет дитя на тропинках.
Зебу в просторах лугов.
Телец за оградой:
Свобода!
Под Священным деревом деревни,
алый сок земляники на зубах,
невесты ведут хоровод:
Свобода!
Песнопения наших отцов,
плесневевшие прежде в забвенье,
вновь сияют в свету:
Свобода!
Свежие голоса на дорогах,
свежие голоса на ветру,
свежие голоса в Звездах:
Свобода!
Лилейная музыка!
Псалмопение уточек
на брегах Мангура:
Свобода!
Горные цепи пламени —
плавятся заросли.
Воспламеняется девственный лес:
Свобода!
Кочевник воздевает копье.
Колдун приемлет Восход
с обновленных пальм:
Свобода!
Флейта в долине; волопас на взгорье:
саванна неистовствует:
Свобода!