В Португалии плачет мать.
Она не знает,
что с ее сыном.
Включит радио: снова потери.
Среди павших —
не ее ли сын?
Бой был жестоким,
и победил сын Мозамбика.
А тело ее сына
осталось в нашей земле
знаком нашей победы.
Черная Эвридика
Перевод П. Грушко
1
Черные груди твои
дали начало
рекам черного народа,
Эвридика.
Огонь и солнце
были огнем и солнцем
твоих африканских глаз,
Эвридика.
На теле твоем,
девственном, как наши леса,
погибли миллионы рабов,
Эвридика.
Ты любовь
безбрежного Индийского океана,
обнимающего Мозамбик,
ты спокойное сновидение
Нигера,
ласково обвившего шею Судана.
Моя Африка-Эвридика,
все еще не разбуженная
тамтамами битвы,
вставай, иди —
уже звучат маримбы
[208]и барабаны
черного народа!
Когда я строил в песках пирамиды,
я видел только тебя,
Эвридика.
Южный Крест был нашим дворцом,
когда я правил
моей малийской империей.
Потом корабли
вырвали из моей груди
твое сердце,
и голос мой
стал хриплым голосом труб,
призывающих Эвридику.
Но теперь
снова сплелись в объятьях
наши тела,
плоды манго
отливают золотом,
зацвели бугенвиллеи;
акации впитывают черноту
твоего обнаженного тела,
и Замбези,
пересекающая Африку,
Замбези,
ласкающая твое тело,
Эвридика, —
Замбези
сливается с Конго
и с Нигером,
с Нилом,
со всею Африкой-Эвридикой.
Приди, Эвридика,
приди,
мы войдем с тобою в лачуги
и души наши подставим ливню,
чтобы они вырастали до неба,
будем кататься
в зеленой траве.
Эвридика,
сладки плоды
наших зарослей,
аромат источают
цветы нашей родины,
на небосклоне нашем
прибавилось звезд,
а в наших глазах
прибавилось света,
наши свободные пульсы
трепещут от грез.
Приди, Эвридика!
И Эвридика приходит…
2
Робкие звуки маримбы,
глухой настойчивый топот батуке,
свежесть и блеск
рек, петляющих в зелени…
Между мной и тобой
лежат пылающие столетья
наших объятий.
Кровь Шарпевиля
[209]
была нашим ложем любви.
Взявшись за руки, мы кричим
и бежим по галереям Клайдсдела
[210],
преклоняем колена в Пандалажале
[211],
смотрим, как звезды осыпают народ.
Гладок твой живот,
Эвридика,
твои груди взывают к жизни,
Эвридика.
Давай же вместе омоемся волнами
Индийского и Атлантического океана,
помолимся богам Килиманджаро
и родим сыновей в Конго —
в сердце Африки, истекающем кровью.
Приди, Эвридика.
И Эвридика приходит…
3
Ты сделала так,
Эвридика,
что во мне воскрес Человек,
распятый Европой,
наши руки
сжимаются в кулаки,
Эвридика,
видения прошлого
придали им небывалую силу.
Красный цвет, Эвридика,
снова окрашивает
зелень наших лесов.
Но это не обычный огонь,
который сжигает траву,
а напалм правосудия —
костер, зажженный рукою белого,
огонь вместо воды
для тех, кто изнывает от жажды.
Эвридика, бессильна их ненависть
перед обнаженною грудью Полин
[212],
оплакивающей Патриса,
тщетно
их пулеметы
стреляют в Джомо
[213]—
Джомо снова взмывает к солнцу.
Так же, как мы оплакивали
грозного Чаку и Мошеша
[214],
Эвридика,
вот так же наши дети
плачут от радости.
Приди, Эвридика,
наши поля заждались мотыг,
желудки наших детей
узнают, что такое еда,
в их ноги
больше не будут впиваться колючки.
Приди, Эвридика.
И Эвридика пришла.
И Африка стала новой.
Море и солнце
стали красными,
они купаются в радости,
и не льется кровь.
Матушка Сакина
Перевод Ю. Левитанского
[216]
В обманчивом блеске города разноязыкого
сердце ее на миг поддалось и дрогнуло,
когда прощалась она сквозь слезы —
до свиданья, Жоан!
Ей запомнился поезд,
запомнилась песня колес его,
по рельсам стальным
выстукивающих монотонно —
Жоан Тавассе уехал на копи,
Жоан Тавассе уехал на копи,
Жоан Тавассе уехал на копи,
Жоан Тавассе уехал на копи!
А она осталась,
осталась на земле Шибуто
вместе с матушкой Розалиной,
вместе с дедушкой Массинге,
с десятью гектарами этой земли,
которую надо засеять
семенами Компании
[217],
чтобы дали они урожай.
Ах, матушка Сакина,
душа ее днем и ночью
пребывала под покрывалом кошмара
и растворилась потом в десяти гектарах
плантаций цветущих…
Поезд тронулся с места,
окутанный облаком дыма,
и колеса его монотонно запели —
Жоан Тавассе уехал на копи,
Жоан Тавассе уехал на копи,
Жоан Тавассе уехал на копи,
Жоан Тавассе уехал на копи…
А матушка Сакина
знай себе сына качает,
над маисом хлопочет
да над хлопком колдует,
колдует,
хлопочет.
вернуться
Сержио Виейрародился в 1941 году. Стихи печатались в антологиях поэзии Мозамбика. Пишет по-португальски. Стихотворение «Черная Эвридика» взято из сборника «Здесь и трава родится красной».
вернуться
Маримба— ударный музыкальный инструмент, распространенный у народов Африки и Латинской Америки, разновидность ксилофона.
вернуться
Шарпевиль— город в Южно-Африканской Республике, где в 1963 году были расстреляны демонстрации африканцев.
вернуться
Клайдсдел(Клайдсдел-Колбрук) — центр угольной промышленности ЮАР, где в шахтах работают сотни законтрактованных мозамбиканцев.
вернуться
Пандалажал— внутренний засушливый район Мозамбика.
вернуться
Полин. —Имеется в виду Полин Лумумба, вдова Патриса Лумумбы.
вернуться
Джомо— Джомо Кениата, президент Кении, боровшийся против английских колонизаторов.
вернуться
Мошеш(1790–1870) — вождь народа басуто, объединивший разрозненные племена для борьбы с англичанами и бурами в первой половине XIX века.
вернуться
Жозе Кравейриньяродился в 1922 году в Лоренсо-Маркесе. Поэт, журналист, основатель Африканской ассоциации (первой патриотической организации Мозамбика). В 1965 году арестован за связь с ФРЕЛИМО (Фронт освобождения Мозамбика). Стихи его опубликованы во всех антологиях португалоязычной поэзии Африки. Пишет по-португальски. Все переводы публикуются впервые: «Матушка Сакина» — из антологии Алвеса дас Невеса «Poetas е contistas africanos de expressão portuguesa» («Португалоязычные поэты и прозаики Африки»), Sao Paulo, 1963; «Стихи о будущем гражданине» и «Поэма Африки» — из журнала «Présence africaine», 1966, № 7; остальные — из сборника «Chigubo» («Шигубо»), Lisboa, 1964, и «Cântigo a um Dio di Catrame» («Гимн богу Гудрона»), Roma, 1966.
вернуться
В стихотворении
«Матушка Сакина»говорится об отправке законтрактованных в ЮАР.
вернуться
Компания— Имеется в виду одна из мозамбикских компаний, которые берут в концессию участки земли и снабжают арендаторов семенами.