Петухи поют к заутрене. Ночь испуганно беЯсит. Хриплый рог туманов утренних За спиной ее трубит...
Другая существенная особенность метафорического стиля кклока-последовательное развитие метафорь. Напр., обычная язьковая метафора "горькие слова", "сладкие речи" и т. п. развернута следующим образом: "Разве яркая бабочка я? Горек мне мед твоих слов..." При этом, как мь уже говорили вьице, метафора из простого метафорического признака .становится сложной .метафо, рической темой - как бь поэтической реальностью. Так "змсиные кудри" .возлюбленной, в приведенном вьпие примере- уже не кудри, а змеи, опутывающие поэта: "И чертями змеями распуталась коса. Измеи окрутии мой ум и дух высокий..." и т. д. Раскинувшиеся веером, к(ак{ к(артьк, огни далеНого города, становятся "Нартами ночи", по которым возлюбленная ~ гадает: ,
лугам
, Болотистым, пустьтньм Летим одни.
Бон, точно картьк, полукругом Расходятся огни. | к
Гадай, дитя, по картам ночи Где твой маяк...
Развернутая гласим, образом по своим внутренним, имманенгпиьм законам мета
; фора нередко вступает в противоречие с вещественнологическим смыслом оУ.ружающих слов, с ьоторьм поэт наме
,ренио не считается. Огни могут "расинуться, как карты"-полукругом; по картам-моно гадать; по нельзя (с логи
кескойточк{и зрения "гадать по ьартам
ЯОЧИ". , ж .;.
жктуализируя наглядное представление, зрительпый образ. сИрытый в потпенциальном состоянии в ьвжлой отдельной части словесного построения, мы получаем сложное целое-с логической точНи зрения внутренне противоречивое к. иррациональное. Сходпьй пример-в другом стихотворении. Мь говорим - "горячее у .сердце", "пламя страсти", "сердце г о р и т". Отсюда в последовательном; развитии-"востер души", сердце, "сгорающее на костре". (Ср. у Брюсова в цик(ле "Мгновения":
"костра расторгнутая сила двух тел сожгла одну мечту..." и т. д.. Поэт предлагает нам в темную звездную мочь посмотреть,, как "Сердца горят над бездной", озаряя окрестный мрак. Здесь уже . намеренное противоречие, с логической точки зрения, между реальным и метафорическим планом:
Темно в комнатах и душно- Быйди ночью-ночью звезднои, Полюбуйся равнодушно, как сердца горят над б е з д и.о и. Их кострь далеко зримы, Озаряя мрак окрестпый.
. Ч ВОПРОС о возможосгпи актуализации словесного образа является предметом обсуждения ;в интересной работе В.Э, Сеземамп "Оброзность поэтической речи", прочитанной в собрании "Обадества .изучения худоЯ(еспквснной словесности".
Их мечткм нсутолимы, Непомернь!, неизвестны...
. Пол именем "катахрезь!" античная риторика объединяла различные случаи таких внутренне противоречивых образов- противоречие между первоначальным, реальным смьюлом слова и его метафорическим, переносным употреблением (тип:, "красные чернила", "паровая конка" или противоречие между двумя сопостановленными поэтом метафорическими рядами (наиболее известный пример у Шекспира, в монологе Гамлета:
"вооружиться против моря забот" - "ко каке агтз адат! а зеа оГ кгоиые5". С пючки зрения рациональнои, логической поэтики эпохи классицизма, катахреза является ошибкой стиля; Однако логическая точка зрения неприменима к художественному произведению: перед судом логических законов тождестиа и противоречия всякая метафора, хотя бы - "жемчужные звезды", является логической ошибкой, "поэтической ложью". Последовательныепредставители рационализма в искусстве, действительно, доходили до отрицания метафоры, как "поэтическойлжи" (напр. Багга! в книге "ке хкуке роёНцие ек ка гёуокиккоп готапИцие" критикует ро мантиков, в особенности-ьиктора Гюго, за поэтическую "лЯсивость" литературного стиля; в рационалистической поэтике французского классицизма новые метафоры, неосвященнью долговремснным употреблением в литературном язьке" ,у великих поэтов ХУП века, не получившие место в Дквдемическом Словаре (т. е говоря > другими словами, не потерявшие, благодаря своей привьчности, специфического характера оригинального и нового "Приема" рассматривались, как ошибка стиля. Романтическая поэтика снова вводит в искусство индивидуальную метафору. как прием романтического преображения;мира. Вместе с ней появляется и катахреза-при знак иррационального поэтического стиля, О Влоке мь может сказать, что катахреза в его творчестве-постоянньй и особо действенный прием. Развертьвая метафору по внутренним художественньм законам, он не только не избегает, логических противоречий среальиьм, вещественньм смыслом других слов, но как бы намеренно подчеркивает эту несогласованность, чтобы создать впечатление иррационального, сверхреального, фантастического. Б дюх местах его стихотворений, где мистический экстаз или исступление поэта не находит себе вьфажения в рациональном слове, как "запредельнью звучания" врываюгпся эти диссонирующие метафорь:
Б легком сердце-страсть и беспеч ; ность, Словно с моря мне подан знак. Н,ад бездонным провалом ; в в е ч н о с т ь,
Задьхаясь, летит рьсак...
Источник последней метафоры в явлениях языо совершенно ясен. Мы говорим нередко: "в душе его таятся бездньи", "он ходит над бездной", "любовь над безднами" и т. д. Это ощущение полета над бездной реализуется поэтом при развертьвании метафорического ряда ("над бездонньт провалом в вечность... летит..." совершенно независимо от противоречия, которое возникает при актуализации этого образа в реальной обстановке поездки на лихаче на острова ("...задыхаясь, летит рькса]...". и некоторьх стихотворениях более раннего периода как бь подготовляется эта смелая катахреза, даны ее ьарианть!, более осторожнью, психологически и рационально мотивированные. Мапр. "Лишь скакуна неровньш топот к а к бы с далекой Тзысоты", "и эхо над пустьней звопкой от цоканья копьии", "и мерим ночные дороги, хилодные в ьк с и мои..." Сопоставлением этих примеров создается постепенно то ощущение вкмсоты и глубнны и полета скакуна над бездной. которое потом в цитированной строфе дается немотивированпым и в кажущемся противоречии реального и иносказательно! и смысла.
Впечатление катахрезы возникает такЯе в тех случаях, когда поэт вводит метафорический ряд в последовательное развитие ревльного ряда совершенно неожиданно и неподготовленно, без всякого логического , оправдания и явственной связи Наиболее харвктернье примеры встречаются опять в изображении любовного экстаза, мистически взволнованного страстного чувства; при чем впечатление иррационального, фантастического, выходящего за грани обьчного сознания подчеркивается этим художественно расчитанньт диссонансом. Так в уже цитированном "послании" к Б.:
Валентина, звезда, мечтанье! как пою т твои с о л о в ь и..! Или:
Страшньж мир! Он для сердца тесен, В нем твоих поцелуев бред, Т е м н ь и м о р о к цьпанских песен, Торопливый полет комет
Сходньй пример-в одном из "ресторанньх" стихотворений:
...Взор во взор-и жгуче синий Обозначился простор. Магдалина! Магдалина! Веет ветер из пустьни Раздувающий костер...
Таким же образом среди реальных исторических образов "куликова Поля" внезапно и логически неподготовленно врывается, как 6ы из иной реальности, символический образ степной кобылиць!:
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль.
VI
В стенном дыму блеснет снятое
знамя И ханской сабли спшль... И вечный бой! Покой ним тол ь ко
снится Сквозь кровь и пьль... Летит лет и т степная к об ы
л и ц а И мнет ковыль...
Не менее снльмо впечатление иррационального, когда начало стихотворения непосредственно и без подготовки вводит нас в метафорический ряд, в последовательность иносказаннй, отгадка копюрых не дается:
ж под маской б ыл о звездно Улыбалась чья то повесшь, коротадась тихо ночь. И задумчивая совесть, Тихо плавая над бездной, Уволила время прочь. И в руках, когда то строгих, Бьл бокал стекляниьх влаг. Ночь сходила на чертоги, Замедляя шаг...