(4) "Губительное яблоко", плод с древа познания добра и зла, означающий в символической системе Хильдегарды чувственные помехи к духовной свободе, "Человекоубийство" — угашение духовной жизни, которое есть дело дьявола, называемого "человекоубийцей от начала" еще в Евангелии от Иоанна, 8, 44.
(5) "Челюсть мерзости" — неожиданный и смелый образ, обусловленный, однако, теми контекстами, в которых в Библии появляется слово "челюсть" (напр., "челюсти преисподней", пс. 140, 7).
(6) "Опыт" (experientia), т. е. непосредственное мистическое переживание — одно из кардинальных понятий в мировоззрении Хильдегарды, как и других средневековых мистиков.
(7) "Первый отпавший ангел" — Люцифер. В средние века распространено было представление, согласно которому души праведных людей должны будут восполнить у престола бога число ангелов, отпавших вместе с Люцифером: ангелы через гордыню ниспадают с небес в ад, люди через смирение восходят с земли на небеса и удостаиваются занять место павших. Символ гордыни — башня (ср. рассказ Книги Бытия о Вавилонской башне или пророчество Исайи о том, что гнев божий "грядет на всякую башню"). Но одновременно созидание башни, как и созидание дома, означает духовное самоусовершенствование (ср. в Евангелии от Луки, 14, 27–28: "И кто не несет креста своего и не идет за мною, не может быть моим учеником: ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для окончания ее?"). Эта полисемия образа башни используется Хильдегардой для противопоставления двух "башен": ложного самопревознесения и истинного восхождения.
(8) Средневековые толкователи Библии любили представлять девственное зачатие Марии в образе росы, тихо и неприметно сходящей с небес на руно Гедеона (Книга Судей, гл. 6). В 109 псалме, истолковывавшемся как пророчество о Христе, говорится: "подобное росе рождение Твое" (ст. 3).
(9) Алый цвет — символ небесной любви и духовного горения, один из цветов Девы Марии.
(10) Речь идет о Небесном Иерусалиме, описанном в Апокалипсисе как символ высшей надмирной реальности (гл. 21). Об этом городе говорится, что он есть "чистое золото, подобен чистому стеклу", т. е. блеск золота совмещен в его облике с прозрачностью. В средневековом словаре символов золото означает славу, блаженство, царственность Христа, духовную драгоценность созерцания.
(11) Холм и гора — постоянные символы мистического восхождения (ср. образ Моисея, поднимающегося на Синай для предстояния богу). Но для Хильдегарды св. Руперт есть "холм" и по иной, более приватной причине: монастырь, в котором Хильдегарда была настоятельницей, расположился на "Рупертовом холме" (Рупертсберг). Образ св. Руперта незаметно перетекает в образ так хорошо знакомого Хильдегарде "холма среди долины" — того самого холма, ее холма, — чтобы немедленно, в то же мгновение обернуться мистическим знаком высоты и подъема.
(12) Топаз — символ благоразумия и добрых дел, сапфир — символ надежды и созерцания.
(13) Ср. образ "лилии долин" в Песни Песней (2, 1).
(14) Выражение из Деяний апостолов, 9, 15.
(15) Ср. Послание к римлянам. 13; 14; "Облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа". Одеяние со времен античных мистерий символизирует высшую сущность, образ которой сообщается человеческому "я" и последним воспринимается.
(16) Образ "камней из потока", символизирующий души, изъятые из волн житейских и положенные в основу духовного здания (ср. выше примечание 2), соотносится сразу с двумя ветхозаветными текстами: с рассказом о том, как Иисус Навин приказал взять из середины Иордана двенадцать камней в память о том, как вода Иордана разделилась перед Ковчегом Завета (Иис. Навин, 4, 1–9), и с упоминанием "пяти гладких камней из ручья" которыми вооружился Давид перед боем с Голиафом (I Царств, 17, 40).
(17) Ср. новозаветный текст: "И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: "…вот, я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в него не постыдится" (Исайя, 28, 16). "Итак, он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла" (I Петра, 2, 5–7). Сходным языком говорит Послание к эфесянам: "Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании апостолов и пророков, имея самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе" (2, 19–21).