И, закрывая глаза, он восхищался «безбрежным океаном уничтожения».
Краг озаглавил свои кошмарные рассказы «Тубал-изгнанник».
Этим именем автор окрестил таинственного незнакомца, которого он однажды встретил в большом европейском городе, а потом видел и во всех столицах. Это нечто, в роде «человека толпы» Эдгара По. Он был отмечен «печатью невроза» и днем производил впечатление «ночной тени».
«И мне показалось, – говорит Краг, – что этот незнакомец есть олицетворение всех бесчисленных масс людей, сбившихся с дороги». Он – олицетворение «большого мирового города», его «закоулков и трущоб», его «широких улиц, ресторанов и увеселительных заведений».
Большой промышленный город с его резкой противоположностью между богатством и бедностью, его лихорадочным темпом жизни, его жестокой конкуренцией, – вот новый источник кошмарных видений.
И это впечатление невыразимого ужаса будет тем сильнее, чем меньше приспособлена в силу наследственности психика человека к городской обстановке. Оно превратится в ужасную галлюцинацию, если, например предки данного человека испокон веков сидели на земле, дышали воздухом полей и лесов, росли в атмосфере деревенского уклада.
Такой чисто крестьянской психикой обладает польский писатель В. Реймонт, автор в своем роде классических «Мужиков».
Большой город – центр современной культурной жизни, – всегда вызывал в его душе отвращение и негодование. Иначе, как черным по черному, Реймонт[162] не рисовал его.
В романе «Мечтатель» железнодорожный служащий скучает на маленькой станции и мысленно уносится в большие европейские города, где жизнь должна быть такой интересной и блестящей, а когда ему удается осуществить свою мечту, он видит, что они не более как вертепы разврата и, не имея возможности вернуться к полям и нивам, кончает с собой. В «Обетованной земле» Реймонт изображает крупный, фабричный город (Лодзь) – как царство эксплуатации и наживы, и не видит в нем ни одной светлой стороны. И только когда на земле не будет больше городов, когда исчезнут последние заводы и фабрики, воцарятся, по его мнению, здоровье, довольство и счастье: такова мысль рассказа-поэмы «Смерть города».
Чем внимательнее вглядывался Реймонт в лик современного города, тем все страшнее казался он ему, тем все больше походил он в его глазах на дьявольскую гримасу.
Из этого безнадежно-пессимистического настроения вырос роман Реймонта «Вампир».
Польский эмигрант Зенон, как и сам автор, сросся всеми фибрами своего существа с деревенским бытом, с миром лугов и полей. Он всей душой любит своих «мужиков» и задумал сделать их героями драмы. И однако, Зенон смутно чувствует, что время земледельческой культуры прошло, что всюду города вытесняют нивы, что патриархальный деревенский мир осужден на гибель. В его драме крестьяне поднимают восстание против современных «властителей мира», т. е. буржуа-горожан и – гибнут… Им уже нет места на земле, занятой «фабриками и торговыми амбарами».
Очутившись в Лондоне, этом городе par excellence, Зенон чувствует себя здесь «чужим и одиноким»: под напором устрашающего уклада городской жизни душа его разлагается, нервы не выдерживают, и ум мутится от кошмарных видений.
Снующие по улицам люди производят на него впечатление каких-то «пресмыкающихся чудовищ», а Лондон превращается в какую-то «фантастическую пущу, населенную призраками», в фантасмагорию «таинственных и странных явлений, смысла которых он не понимает».
Везде он видел «губы, искривленные страданием, лица с печатью хищности и жестокости», «жадности и эгоизма». Везде и во всем он чувствовал «трагический гнет существования», «грубую безысходность рока».
Его ошеломляло это «бесконечное движение», эти «тысячи и тысячи, которые топчутся на одном месте, словно в каком-то безумии», эта «дикая борьба всех против всех», эти «бесчисленные орды, постоянно ищущие добычи», эта «неописуемая нищета», а рядом с ней «неимоверное богатство», эти «грязные дома, подобные прогнившим гробам», это «небо, нависшее над ними, как бы насыщенное гноем».
«Отвратительная, проклятая жизнь», – восклицает он, задыхаясь в этом аду.
Нервы его натянуты до крайности. Ему чудятся звуки, грезятся видения. Он не в силах разобрать, бодрствует ли он, или видит сон. Галлюцинации становятся действительностью, действительность похожа на галлюцинацию.
Люди раздваиваются в его глазах.
Он подходит к двери комнаты друга (Джо) и заглядывает внутрь: тот сидит на полу со стеклянными глазами, а против него в такой же позе с таким же выражением лица сидит его двойник, и Зенон не знает, кто из них настоящий, кто – только призрак.
162
Владислав Реймонт (1867–1925) – польский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1924 года.