Французский флаг заходит в гавань. Шлюхи,
борделей лоно настежь распахните!
Британский стяг в порту. Пора притоны
от нищих завсегдатаев очистить!
Хоругвь американцев… Негритята
и пальмы все должно быть наготове!
Ром, девки, черные мальчишки. Сладость
трех главных сил, трех мощных воплощений
Антильских островов.
Песнь
об индейском ребенке
Перевод Т. Глушковой
Смуглый малыш уснул…
Вот отыскать бы на свете
того, кто влил ему в жилы кровь
орехового цвета.
Может быть, ком земли
в этом замешан действе;
может, сова-науаль,
преданная индейцу?
Ох, и глядела я —
всю обошла я землю! —
на маис и магей[255],
на вулканы и сельву.
Все-то искала я, —
ох, отыскать не сумела! —
взмыла из-под разбитых ног
стайка горлинок белых.
Улыбнулся во сне…
Видит дитя, наверно,
храм ушедших людей,
что нынче в песках затерян.
Древних времен ткачи
ткали фазанов на ветке,
с греческих ваз цветы
живут на материн ветхой.
И дороги ведут
от Исáлько к Петéну
сквозь бабочек, и листву,
и бешеных трав сплетенье.
Вздыхает во сне малыш…
И возвращаться медлит
в страну, где все, что прежде цвело,
от горя теперь померкло.
В раковине морской
древний грохочет ветер,
раковина хранит
далекий берег рассвета.
Засохли ши́ло цветы,
а прежде медом желтели;
яшмовое острие
на три куска разлетелось.
Беглым народам — бежать,
больше спасенья нету,
топот тяжких копыт
мчится за ними по следу.
Тише: проснется малыш…
Голова заболела,
больно ему во сне з
а этот край омертвелый.
Боязно одному;
снова — и не заметишь —
сон его оплетут
воспоминаний сети.
Страхи, как ночь, длинны,
тяжки, как путь индейца…
Мается он во сне,
в дремоте немого детства.
Иду к твоим боям
Перевод П. Грушко
Отчизна,
крестьянка-мать,
я умолкаю, голос твой заслышав,
и чувствую, как сердце наполняет
любовь К тебе!
Когда я думаю об улицах угрюмых
и о горах, стремительно взмывающих
в заоблачную высь,
о шумных митингах твоих,
о каждом голодающем ребенке,
о пролитых в молчании слезах,
о вспышках гнева
и о твоих кровоточащих ранах,
когда я думаю о голосах печальных,
о трудном хлебе,
о спинах, по которым плеть гуляет,
когда я вспоминаю всех убитых
и каждый выстрел по Свободе,
и каждого предателя и тех,
кто кулаки до крови сжал в карманах,
когда я думаю о знамени твоем,
О времени, летящем над тобою,
и о глазах, в которых смерть застыла,
и о других глазах — глазах слепцов, —
я в битвы за тобой иду, отчизна!
Ты словно роза в сердце распустилась!
ХУЛИО ЭРРЕРА-И-РЕЙССИГ[257]
Перевод М. Самаева
Закат чистейшим златом воздал за все труды…
И женщина, светлея от глаженого ситца
и в волосы вплетенной душистой резеды,
с шитьем или вязаньем на свои порог садится.
Вот девушка проходит, неся кувшин воды, —
ботиики, шаль и посох, чтобы не оступиться.
За часом час минует сонливой вереницей,
Аркадии дыханье чуть шевелит сады.
Все тихо… Лишь из лужиц, синеющих, как нимбы,
доносятся лягушек гнусавые маримбы[258].
В озерах алый отсвет заката все тусклей.
Вершины розовеют — как призраки в тумане,
и пыль у горизонта клубится — то крестьяне
усталою гурьбою идут домой с полей.
Дверь настежь распахнулась, и, млея от истомы,
Алисия и Хлорис, открыть не в силах глаз,
от света влажных, трут их, развеевая дрему,
обрывки сновидений, столь сладких в ранний час.
В фонтане день умылся, невинно обнажась,
и праздный плуг проснулся на ложе чернозема.
Священника сутана степенно, мимо дома
проплыв, с тенями сада цветущего слилась.
Все дышит и смеется. Гора порозовела,
но в снах еще средь звездных скитается дорог.
Кузнечиком старинных пастушеских эклог
бубенчик монотонный доносится несмело.
И ласточки, как ночи, уже разбитой, стрелы,
в зарю хотят вонзиться, летя наискосок.
От почвы материнским повеяло теплом…
Пасется у дороги мул на краю селенья.
Гора под зимним солнцем сияет в отдаленье,
как старая крестьянка в переднике льняном.
А небо благодушно, и веет ветерком.
Пастушка под сосною сидит, обняв колени,
и тучный скот степенно, вразвалку, в направленье
холма бредет, свирелью пастушеской влеком.
вернуться
Клаудиа Ларс (р. 1899) — поэтесса, автор сборников «Звезды в колодце» (1934), «Круглая песенка» (1937), «Куда приводят шаги» (1953) и др. Ее стихи отличаются изобретательной музыкальностью и утонченной чувственностью. К. Ларс работает также в области детской поэзии. На русском языке печатается впервые.
вернуться
Роке Дальтон Гарсиа — поэт и прозаик. Принадлежит к поколению сальвадорских писателей 1956 года. Основные книги: «Окно в лице» (1961), «Море» (1962), «Свидетельства» (1964) и др. Лауреат литературной премии «Каса де лас Америкас».
вернуться
Хулио Эррера-и-Рейссиг (1875–1910) — видный поэт модернистской школы. Отпрыск знатного и влиятельного рода, он с юности отказался от политической карьеры и полностью посвятил себя поэзии. При всей иллюзорности его поэтического мира в нем часто просвечивают элементы самого будничного пейзажа. Автор книг «Ночные рассветы» (1902), «Фиалковые стихи» (1906), «Сумеречные рояли» (1910) и др. Полное собрание его сочинений насчитывает пять томов.
вернуться
Маримба — индейский музыкальный инструмент, напоминающий ксилофон.