Снег аджаро-гурийских гор,
моих гор родных,
О, какой там большой простор,
какой чистый родник!
Маленькая мельница на Губазеули[131]
у ворот моего двора.
Там лавровишни давно уснули,
и роса их сладка и добра,
О родина,
уже, наверное, год
я не видалась с ней!
Снег аджаро-гурийских гор,
туман и снег…
1954
«Над Зедазени[132] мерцает Венера…»
Над Зедазени мерцает Венера [133],
мерцает Венера бледным огнем.
Забыть бы его!
Но она велела
помнить о нём,
думать о нём.
Сколько звуков,
какая музыка странная!
Постоим
молчаливо в этом огне.
Что несет нам Венера,
прекрасная, старая?
— Счастье, конечно.
И тебе.
И мне.
1954
В ЗЕДАЗЕНИ
Лето заканчивается поспешно,
лето заканчивается на дворе.
Поспела ежевика,
ежевика поспела
и боярышник на горе.
Листвою заметает овраги,
здесь эхо такое большое да ломкое.
А небо над ущельем Арагви
всё такое же синее и далекое.
Хорошо иметь его,
хорошо иметь его
в сердце…
О, как стройна
дорога на Имеретию [134],
дорога на Имеретию
прямая, словно струна.
Как эти места чисты и добры,
как быстро здесь дни летят.
Над Зедазени шелестят дубы,
дубы шелестят…
1955
Я СЛЕЧУ, СИРЕНЬ…
Небо синее,
нет у неба предела
здесь, близко,
и там, далеко.
Появилось облачко
и поредело.
Небу
тайну хранить нелегко.
Я прикрою веки,
прикрою веки,
чтобы мир едва голубел и серел.
Слечу я
на твои синие ветки,
на твои синие ветки
слечу,
сирень!
Я буду петь твоим мелким цветочкам,
о, буду петь,
буду только петь —
твоим прожилкам,
крапинкам,
точкам,
потому что не смогу утерпеть.
Я буду петь голосисто и тонко.
Как мне хочется петь, сирень!
Никому так не хочется!
Может быть, только
небу хочется так же синеть.
О облака!
Я догнать их надеюсь,
я за ними следую
всегда и сейчас.
Но куда я денусь?
О, никуда не денусь,
сирень,
от твоих сиреневых глаз.
О, зачем мне скрывать эту тайну?
Навеки,
навсегда
одного хочу.
Я слечу на твои синие ветки,
на твои синие ветки слечу.
1955
«Что за ночь — по реке и по рощам…»
Что за ночь — по реке и по рощам!
Что за ночь окружает меня!
Ты кричишь: «Эй, паромщик, паромщик!»
Но вокруг ни души, ни огня.
Как далеки и Дзегви [135], и Мцхета,
и таинственный месяц в реке.
Он молчит, но так слышимо это.
Что он думает там, вдалеке?
1955
«Я тебя увенчаю короной…»
Я тебя увенчаю короной,
я тебе жемчугов надарю.
Захочу я — и славой короткой,
громкой славой тебя наделю.
А когда ты затихнешь в восторге,
я сама засмеюсь, удивлюсь.
Для тебя я взошла на востоке,
для тебя я на запад склонюсь.
«Свирель поет печально…»
Свирель поет печально,
стройно,
и птица напрягает мускулы.
О, как задумчиво и строго
акация
внимает музыке.
Взлетает птица
выше,
выше,
туда,
где солнце и цветенье,
а маленькая ветка вишни
хранит ее прикосновенье.
1955
«Самшвилде[136], фиалковая тропка…»
вернуться
132
Зедазени — памятник VII в., монастырь Иоанна Зедазенского; также называется одна из вершин Сагурамского хребта.
вернуться
136
Самшвилде — развалины одного из древнейших городов Грузии, расположенного у слияния рек Храми и Чивчиви.