ГЛЕБ ПАГИРЕВ
* * *
Остановясь на полуслове,
Встаю, бросаю карандаш.
Горит родное Подмосковье,
Гудит от выстрелов блиндаж.
Ну что, поэт? Бери гранаты,
Тяни латунное кольцо!
По фронту хлещут автоматы,
Песок и снег летят в лицо.
Умри, но стой! Назад ни шагу:
Ты эту землю не отдашь.
Здесь ценят стойкость и отвагу,
Здесь штык нужней, чем карандаш.
Забудь пристрастье к многословью,
К строке, что лирик сочинил.
Сегодня люди пишут кровью
За неимением чернил...
Земля, седая от мороза,
Окопы, надолбы, штыки.
Война, война — святая проза
И позабытые стихи.
НА ПЕПЕЛИЩЕ
Среди тряпья, немецких касок, ям
Здесь, у крыльца, валялось под ногами
Льняное полотенце, по краям
Расшитое большими петухами.
Веселое творенье женских рук:
Два петуха — косые гребни, шпоры
Они трубили зорю, а вокруг
Все заплели цветы, легли узоры.
Но полотенце было вмято в грязь,
И петухи убиты каблуками,
Они, последним криком подавясь,
Лежали с незакрывшимися ртами,
А в доме — тихо, пусто и темно,
Рассыпанные по полу патроны,
Заложенное бревнами окно
И на стене безликие иконы.
Я обошел с товарищами дом
По гильзам, черепкам и ржавой жести
И полотенце, подцепив штыком,
Повесил на крыльцо на видном месте...
В какой-то день, в деревню возвратясь,
Свое жилище женщина узнает
И полотенце, брошенное в грязь,
Колодезной водою отстирает.
Повесит вновь его под образа,
И хоть вокруг все голо, незнакомо,
Впервые вытрет насухо глаза
И наконец поймет, что снова — дома.
ВАСИЛИЙ ЖУРАВЛЕВ
* * *
Впереди леса еловые,
темно-синие, лиловые,
Нара-река,
Протва-река,
свинцовые облака.
Хлопьями падает снег
в полосе
Варшавского шоссе,
И низенькие ельнички
оделись в шубки беличьи.
В снежном окопе
лежит солдат.
Две гранаты и автомат.
Впереди —
дом, разбитый войной,
и Москва за спиной...
1941
СЕРГЕЙ ОСТРОВОЙ
БРАТЬЯ
Еще минувшей ночью берега,
Трясясь от орудийной канонады,
Как два смертельных, яростных врага,
На грозный бой сходились без пощады.
А поутру, когда был кончен бой,
Когда мелькали вспышки издалека,
В рассветный час, над гладью голубой,
Зашелестела мирная осока.
Прошли саперы. Сваи поднялись.
Легла в сосновых стружках переправа.
И берега, как братья, обнялись:
Спокойно. Нерушимо. Величаво.
1943
ПЕЙЗАЖ
Лес в осенних подпалинах.
Лист, несущийся прочь.
В травах, наземь поваленных,
Ветер свищет всю ночь.
Ни домов. Ни околицы.
Даль глухая темна.
Где-то выстрел расколется —
И опять тишина.
Бродят шелесты. Шорохи.
Что-то шепчут ручьи.
Пожелтевшие ворохи
Разметались в ночи.
Одиноко, из милости,
Тусклый месяц блестит.
Тянет запахом сырости
От намокших ракит.
Утро. Пни разворочены.
Зябкий дождь моросит.
И в кустах, у обочины,
Мертвый недруг лежит.
1943
ЮРИЙ МЕЛЬНИКОВ
МЫ УХОДИЛИ ПРИЗЫВАТЬСЯ..
В ту осень на лугу широком,
Там, где течет река Москва,
Поблекла у дорог до срока
Войной помятая трава.
Зерно неубранное мокло,
И все сильней день ото дня
У нас в избе дрожали стекла
От орудийного огня.
...В разрезах небо под Москвою,
Замаскирован в окнах свет.
Все ближе,
ближе грохот боя,
А нам повесток нет и нет.