Выбрать главу
Год двадцатый, Коней одичавших галоп. Перекоп. Эшелоны. Тифозная мгла. Интервентская пуля, летящая в лоб,— И не встать под огнем у шестого кола.
Полк Шинели На проволоку побросал,— Но стучит над шинельным сукном пулемет, И тогда           еле слышно                            сказал                                     комиссар: — Коммунисты, вперед! Коммунисты,                                                        вперед!
Есть в военном приказе Такие слова! Но они не подвластны Уставам войны. Есть — Превыше устава — Такие права, Что не всем Получившим оружье Даны...
Сосчитали штандарты побитых держав, Тыщи тысяч плотин Возвели на рекáх. Целину подымали, Штурвалы зажав В заскорузлых, Тяжелых Рабочих Руках.
И пробило однажды плотину одну На Свирьстрое, на Волхове иль на Днепре. И пошли головные бригады Ко дну, Под волну, На морозной заре, В декабре.
И когда не хватало «...Предложенных мер...» И шкафы с чертежами грузили на плот, Еле слышно                  сказал                           молодой инженер: — Коммунисты, вперед! Коммунисты,                                                         вперед!
Летним утром Граната упала в траву, Возле Львова Застава во рву залегла. «Мессершмитты» плеснули бензин                                                    в синеву,— И не встать под огнем у шестого кола.
Жгли мосты На дорогах от Бреста к Москве. Шли солдаты, От беженцев взгляд отводя. И на башнях, Закопанных в пашни «КВ»,
Высыхали тяжелые капли дождя. И без кожуха Из сталинградских квартир Бил «максим», И Родимцев ощупывал лед.
И тогда            еле слышно                             сказал                                       командир: — Коммунисты, вперед! Коммунисты,                                                         вперед!
Мы сорвали штандарты Фашистских держав, Целовали гвардейских дивизий шелка И, древко Узловатыми пальцами сжав, Возле Ленина В Мае Прошли у древка...
Под февральскими тучами Ветер и снег, Но железом нестынущим пахнет земля. Приближается день. Продолжается век. Индевеют штыки в караулах Кремля...
Повсеместно, Где скрещены трассы свинца, Где труда бескорыстного — невпроворот, Сквозь века,                   на века,                              навсегда,                                           до конца: Коммунисты, вперед! Коммунисты,                                                     вперед! 1947

МУЗЫКА

Какая музыка была! Какая музыка играла, Когда и души и тела Война проклятая попрала. Какая музыка                      во всем, Всем и для всех —                            не по ранжиру. Осилим... Выстоим... Спасем... Ах, не до жиру — быть бы живу...
Солдатам головы кружа, Трехрядка                 под накатом бревен Была нужней для блиндажа, Чем для Германии Бетховен.
И через всю страну                              струна Натянутая трепетала, Когда проклятая война И души и тела топтала.
Стенали яростно,                          навзрыд, Одной-единой страсти ради На полустанке — инвалид И Шостакович — в Ленинграде.

НИКОЛАЙ СТАРШИНОВ

* * *