И было ей доступно, древней,Все, что не видел я с земли:И сам закат, и дым деревни,И сталь озерная вдали.
В ЛЕСУ
Небо собой закрыл онНад молодой березкой.Словно в темнице, сыроБыло под кроной жесткой.
Душной грозовой ночьюУдарил в притихший лес,Как сталь топора отточен,Молнии синий блеск.
Короткий, сухой и меткий,Был он как точный выстрел.И почернели ветки,И полетели листья.
Дуб встрепенулся поздно,Охнул, упал и замер.Утром плакали сосныСолнечными слезами.
Только березка тонкаяСтряхнула росинки с веток,Расхохоталась звонкоИ потянулась к свету.
РОСА ГОРИТ
Не верю в то, что вот она таитсяИ грянет вдруг в преддверье самом дняТо для оленя прыгнувшей тигрицей,То лопнувшей аортой для меня.
В глухую полночь пусть пирует грубо,Но пусть земле не портит тех минут,Когда за лесом солнечные трубыУж вскинуты к зениту и – поют!
НА ПАШНИ, СОЛНЦЕМ ЗАЛИТЫЕ…
Куда-куда те песни за деньНе уведут тропой земной!Еще одна не смолкла сзади,А уж другая надо мной.
Иди на край земли и лета —Над головой всегда зенит,Всегда в зените песня эта,Над всей землей она звенит!
БЕРЕЗА
Известно, смерть на людях проще.Видал и сам я час назад,Как начинался в дальней рощеВеселый, дружный листопад.
А здесь она роняет листьяВдали от близких и подруг.Как от огня, в чащобе мглистойСветло на сто шагов вокруг.
И непонятно темным елям,Собравшимся еще тесней:Что с ней? Ведь вместе зеленелиСовсем недавно. Что же с ней?
И вот задумчивы, серьезны,Как бы потупив в землю взгляд,Над угасающей березойОни в молчании стоят.
* * *
У тихой речки детство проводя…
У тихой речки детство проводя,Про Волгу зная только понаслышке,Среди кувшинок весело галдятНарод забавный – сельские мальчишки.
И мне сначала было невдомек,Что в мире есть еще и не такое,Считал я долго тихий ручеекНу самой настоящею рекою.
Потом Печора, Волга и моря,Восторженное бешенство прибоя.Из-за безбрежья бьющая заряОгнем лизала море штормовое.
Я до тебя любви большой не знал,-Наверно, были просто увлеченья.За Волгу я наивно принималРечушку межколхозного значенья.
Ждала поры любовная гроза,Был день капельный, ласковый, весенний.Случайно наши встретились глаза.И это было как землетрясенье.
Неси меня на вспененном крыле,Девятый вал!Я вас узнал впервые,О, лунная дорога в серебре,О, волн тяжелых гребни огневые!
ВОДЫ
А третьи – не мед, и не лес, и не зерна:Бурливые реки, лесные озера.Они океанских прибоев удары,Болотные кочки и шум Ниагары.Пути их не робки, они величавы,Днепровская ГЭС и Цимлянская слава.Из медного крана тугая струяИ в сказочной дымке морские края.По ним Магеллановы шли корабли.Они – голубые дороги земли.Итак:Над землею проносятся тучи,И дождь омывает вишневые сучья,И шлет океан за лавиной лавину,И хлеб колосится, и пенятся вина.Живут караси по тенистым прудам,Высокие токи несут провода.И к звездам струятся полярные льды…. . . . . . . . . . . . . . . . . . .Но есть и четвертая жизнь у воды.Бывает, что воды уходят туда,Где нету ни света, ни солнца, ни льда.Где глина плотнее, а камни упорней,Куда не доходят древесные корни.И пусть над землею крутая зима,Там только прохлада и вечная тьма.Им мало простору и много работы:Дворцы сталактитов, подземные гроты…И путь их неведомый скупо прорезанИ в солях вольфрама, и в рудах железа.И вот иногда эти темные воды,Тоскуя по солнцу, идут на свободу!Веселая струйка, расколотый камень,И пьют эту воду горстями, руками.В барханных равнинах, почти что рыдая,Губами, как к чуду, к воде припадают.Она в пузырьки одевает траву,Ее ключевой, родниковой зовут.То жилою льдистою в грунте застынет,То вспыхнет оазисом в древней пустыне.Вода ключевая, зеленое лето,Вселенская лирика!Песня планеты!