Наверно, у этого дуба,На этих глухих берегахТочила железные зубыУгрюмая баба-яга.
На дне буерака, тоскуя,Цветок-недотрога растет,И папортник в ночь колдовскую,Наверное, здесь расцветет…
Сюда вот, откуда дорогуНе сразу обратно найдешь,Забрел я, не верящий в бога,И вынул охотничий нож.
Без страха руками своими(Ветрам и годам не стереть)Нездешнее яркое имяЯ высек на крепкой коре…
И кто им сказал про разлуку,Что ты уж давно не со мной:Однажды заплакали буквыГорячей янтарной смолой.
С тех пор как уходят морозы,Как только весна настает,Роняет дремучие слезыЗабытое имя твое.
* * *
На потухающий костер…
На потухающий костерПушистый белый пепел лег,Но ветер этот пепел стер,Раздув последний уголек.Он чуть живой в золе лежал,Где было холодно давно.От ветра зябкого дрожаИ покрываясь пеплом вновь,Он тихо звал из темноты,Но ночь была свежа, сыра,Лесные, влажные цветыСмотрели, как он умирал…
И всколыхнулось все во мне:Спасти, не дать ему остыть,И снова в трепетном огне,Струясь, закружатся листы.И я сухой травы нарвал,Я смоляной коры насек.Не занялась моя трава,Угас последний уголек…Был тих и чуток мир берез,Кричала птица вдалеке,А я ушел… Я долго несПучок сухой травы в руке.
Все это сквозь далекий срокВчера я вспомнил в первый раз:Последний робкий уголекВчера в глазах твоих погас.
* * *
Я тебе и верю и не верю…
Я тебе и верю и не верю,Ты сама мне верить помоги.За тяжелой кожаною дверьюПропадают легкие шаги.
Ты снимаешь варежки и боты,Над тобою сонный абажур.Я иду в поземку за ворота,В улицы пустые выхожу.
Ветер вслед последнему трамваюСвищет, рельсы снегом пороша,Ты садишься, ноты открываешь,В маленькие руки подышав.
Проведешь по клавишам рукою,Потихоньку струны зазвенят,Вспомнишь что-то очень дорогое,Улыбнешься, вспомнив про меня.
Звук родится. Медленно остынет.Ты умеешь это. Подожди!Ты умеешь делать золотымиСерые осенние дожди.
Но в студеный выветренный вечер,Не спросив, на радость иль беду,Ты сумеешь выбежать навстречу,Только шаль накинув на ходу.
Не спросив, далеко ли пойдем мы,Есть ли край тяжелому пути,Ты сумеешь выбежать из домуИ обратно больше не прийти…
Или будешь мучиться и слушать,У окошка стоя по ночам,Как февраль все яростней и глушеГонит снег по голым кирпичам?
И тебе пригрезится такое:Солнце, путь в торжественном лесу.И тебя я, гордый и спокойный,На руках, усталую, несу.
* * *
Седьмую ночь без перерыва…
Седьмую ночь без перерываВ мое окно стучит вода.Окно сквозь полночь сиротливо,Должно быть, светит, как звезда.
Вовек не станет путеводнойЗвезда ненастная моя.Смешался с мраком дождь бесплодный,Поля осенние поя.
И лишь продрогшая рябинаСтучится кистью о стекло.Вокруг нее размокла глина,Рябине хочется в тепло.
Но уж осенним зябким ветромОна простужена давно.Задую свет, холодным светомЕй не согреться все равно.
Задую свет, в окне застыну,Взметнусь, едва коснувшись сна:Не ты ль сломила гроздь рябины,Стучишься, мокнешь у окна?
* * *
Ты за хмурость меня не вини…
Ты за хмурость меня не вини,Не вини, что грущу временами,Это просто дождливые дни,Это тучи проходят над нами.
Ты ведь веришь, любимая, мне,Я короткую хмурость осилю,Где-то в очень большой глубинеНебо вечное, чистое, синее.
ПОГИБШИЕ ПЕСНИ
Вихраст, в царапинах всегдаИ подпоясан лычкой,Я брал из каждого гнездаНа память по яичку.
Есть красота своя у них:И у скворцов в скворечнеБывают синими они,Как утром небо вешнее.
А если чуточку светлей,Величиной с горошину,-Я знал, что это соловей,И выбирал хорошее!
А если луговка – у тойКругом в зеленых точках.Они лежат в траве густой,В болотных рыхлых кочках…
Потом я стал совсем большимИ стал любить Ее.И я принес ей из глушиСокровище свое.
В хрустальной вазе на комодОни водружены.В большом бестрепетном трюмоОни отражены.
Роса над ними не дрожит,Как на лугу весеннем.Хозяйка ими дорожитИ хвалится соседям.
А я забуду иногдаИ загорюю снова:Зачем принес я их сюдаИз детства золотого?