Шаг вперед, шаг назад, шаг вперед —
В такт босыми ногами,
В такт больными губами.
И опять — влево шаг, вправо шаг.
Изболелась душа,
В сердце холод и мрак.
А тогда,
Как была молода
И горда,
Как любили ее господа
В те года!
А теперь отблистала!
Жизнь погасла, и сердце устало.
Ей достались суровые дни,
И на танец безумный похожи они
Посредине ночного квартала.
Безнадежная музыка
Безнадежная музыка. Льются слезы из глаз
В тихом плаче…
Все ее неудачи,
Все мечты и желания,
Первые, ранние, —
Все убитые чувства
В этой музыке грустной.
В тихом плаче качаются плечи слепящие,
Эти белые плечи…
Все, что стало далече,
Все, что ныне утрачено,
Что слезами оплачено, —
Все звучит безыскусно
В этой музыке грустной.
Щеки спрятав в ладони, уткнувшись в колени,
Плачет женщина,
Чья душа изувечена.
Плачет вместе со старой,
Разбитой гитарой
Над строкой недопетой —
Из-за музыки этой.
И молчит человек возле женщины, плачущей
О себе, о позоре,
Он проник в ее горе,
Он над нею склоняется,
И ресницы смыкаются…
Меркнет свет над планетой
Из-за музыки этой.
Но приходит другой… Кровь бурлит,
Тяжко дышится…
А в мелодии слышится,
Что душа уже отдана,
Что любовь уже продана,
Стала стертой монетой
Вместе с музыкой этой.
Мотивы
Есть в музыке стиха мотив воспоминанья.
Не в детстве ли исток поэзии моей,
Когда влекли меня надежды, и желанья,
И светлые мечты моих невинных дней?
А может, памятью о юности недавней
Рождаются стихи о счастье и любви —
Со звонкой рифмою, со страстью своенравной,
С безумной радостью, бушующей в крови?
Но в лицах женщин тех, угрюмых, несчастливых,
Торгующих собой с протянутой рукой, —
В морщинах их застыл мотив стихов тоскливых,
И стонут небеса от музыки такой.
В чахоточном углу безумец смотрит тупо,
Сидит его семья, от холода дрожа.
О нищая семья, о горькая халупа!
Здесь копится в глуши начало мятежа.
В угрюмых тайниках, где страх и боль гнездится,
Где давит тишина и где не брезжит свет,
Там рядом с нищетой мелодия родится,
Там первую строку находишь ты, поэт!
Мотивы всех родов звучат передо мною,
То гаснут, то волной летят со всех сторон.
Но вот приходит он, со смертной белизною,
Трагический мотив — и колокола звон.
Бессонная ночь
Немного света! Света, света, брат и друг!
Молю о свете, чтоб распалась тьма ночная,
Когда томит меня неведомый недуг
И ненавижу, сам кого не зная.
О муж! Хоть каплю света здесь пролей!
Герой, который создает и рушит,
Не оставляй без света, пожалей,
Не то ночная мгла меня задушит.
Хочу, чтоб факел грозный полыхал,
Чтоб от набата эта тьма дрожала,
Чтоб ты, измученный, однажды увидал,
Что пляшем мы на острие кинжала.
Но нету факела, разделены друзья,
Во мраке ночи не смыкают вежды.
Кричу напрасно, надрываюсь я…
Так замолчи, душа, и твердой будь, как прежде.
Поет петух, поет — близка заря.
Петух, ты лжешь иль нет? Ответь мне без обмана!
Все говорят, что ты поешь не зря!
Но больше верить я людским словам не стану.
Уймитесь, думы! И кошмары — прочь!
Подушку обнимаю, как спасенье.
О, дай мне сна! О, дай мне в эту ночь
Слова надежды, дружбы, утешенья!