Погибшему брату
Родился ты
В тот год, когда война
Вошла без стука в наши двери,
Когда людские племена
Вцепилися друг в друга,
Словно звери.
И стлался над землей сражений дым.
И у твоей убогой колыбели
Нужда и нищета сидели,
А голод был наставником твоим.
Но подлый век,
Но низкий старый мир
Тебя лишь закалил,
А не сломил.
И ты отверг, смеясь,
Их лживый блеск,
Их золотую грязь.
Да, наша молодость была тяжка,
Но клятву принесли мы с братом
Хранить навеки гордость бедняка
И ненависть к богатым.
Нам говорили:
«Ложный путь Избрало ваше поколенье.
Вам надо бы развлечься, отдохнуть…»
Те, кто всю жизнь стояли на коленях,
И нам хотели головы пригнуть,
Но, все преграды преодолевая,
Мы с боем
Шли вперед.
И думал я,
Что брат со мной придет
К твоей победе,
О земля родная!
Как о твоей свободе он мечтал —
И не дождался,
Не дошел.
Упал…
Прощай, товарищ!
Милый брат, прощай!
Я возвращаюсь в партизанский край,
В орлиное гнездо народа,
Под знамя то, что вышивала мать,
Не уставая слезы вытирать, —
Под знамя
Нашей правды и свободы!
Песнь колокольни
Как холодно голодным по утрам!
Качая головой седою,
В построенный недавно пышный храм
Старик заходит, сгорбленный нуждою.
Голодного не насыщает сон.
Усталый после отдыха ночного,
Дверь колокольни отпирает он,
И частый звон
Провозглашает: день начался новый.
Светает. Отступает мгла.
На колокольне нищий, сирый, робкий,
Худой старик, повисший на веревке,
Звонит в колокола.
Всем кажется: серебряной волной
Омыло город, утренний и сонный, —
А в колокольне робкий, оглушенный,
Худой старик, несчастный и больной,
Со лба стирает теплый пот,
И кашляет, и вновь звонить идет,
И виснет на веревках снова.
И снова заглушает этот звон
Детей голодных стон
И кашель старика больного.
Из болгарской поэзии
Христо Смирненский
Красные эскадроны
Перевод И. Кашежевой
Утром самой светлой эры с факелами новой веры
красным вихрем эскадроны по моей планете мчат.
Словно вороны, над ними в черных тучах, в черном дыме
без конца кружат снаряды, стаей черною кружат.
Пена с губ коня упала, и кого-то смерть достала —
храбрый воин распластался бездыханным на земле…
Конь застыл недоуменно, но тотчас за эскадроном
он опять помчался следом с ветром, бьющимся в седле.
Развевает ветер гривы, не сдержать коней порывы,
и летит до облаков,
постепенно оседая, вековая пыль седая
из-под бешеных подков.
Мчат бойцы без остановки, но коварные винтовки
преграждают смелым путь —
с ними смерть играет в прятки, кратки и кровавы схватки:
пуля с пулей, с грудью грудь.
Ах, летите, эскадроны! Обожженный, обновленный
с вами мир сегодня весь.
Ах, летите, эскадроны! Вместе с вами миллионы,
миллионы — их не счесть.
Свергнув рабские законы, вы летите, эскадроны,
обгоняя старый век.
Вы летите вихрем красным в завтра, где под солнцем ясным
будет счастлив человек.
Ах, летите, эскадроны! Угнетенных смолкнут стоны —
вы предвестники весны.
Сквозь последние заслоны вы летите, эскадроны,
словно молнии, грозны.
И когда в былое камнем рабство и насилье канут,
станут углями в золе,
вы тогда с коней сойдете и губами припадете
к отвоеванной земле.