Но Время,
красный маршал,
мчит и мчит,
и пусть падем побитыми,
убитыми —
но мать-Россия
под его копытами
вовек не упадет, не замолчит!
Над миром,
где так смутно и темно,
все ввысь и ввысь,
навстречу звездной сини,
несутся вместе
Время и Россия,
и никому
сдержать их не дано!
Там, за полоской брезжущего дня,
за дальними полями и лесами
дитя России
смотрит на меня
смеющимися светлыми глазами!..
… Что ни ночь,
что ни ночь,
смотрят мертвые глаза
из барака,
из барака.
И деревья
что ни ночь,
просыпаются, дрожа,
среди мрака.
Что ни ночь,
что ни ночь,
воют ветры за стеной
черного барака.
Карел Дестовник-Каюх
Двадцать пять
Перевод А. Суркова
Двадцать пять нас тут заключенных,
двадцать пять наших лиц изнуренных,
двадцать пять сердец несвободных,
пятьдесят наших глаз холодных.
Кровь со лба, из пальцев, из губ стекает,
словно псов, полиция нас терзает,
кто не предан им, как собака,
в одиночке тот пропадает,
на бетоне распластан голый,
мучит жажда его и голод,
а на теле клоп копошится,
мысли, тяжко мысли копошатся в нас.
Мысли темные прочь отбросим —
ведь без жизни нет умиранья,
а свободы нет без страданья,
грязь и мусор уносят реки,
сбрось одежду, она не навеки,
человек растет в человеке!
Песня крестьянина
Перевод А. Суркова
Тело мое все избито, взгляните,
щеки пожухли,
губы опухли,
длани мои кровенеют,
очи мои пламенеют.
Было — земля, очаг,
каждый свой шаг
отдал земле я в подарок.
Эти проклятые черти явились,
трупы повсюду за ними ложились,
сына и мать у меня погубили,
жену?.. быть может, жену осквернили?
Подлые твари!
Сердце вскипело,
не утерпело,
и я ударил!
Бьют меня, как скотину, за это.
В жаркие очи мои посмотрите
и мне скажите —
в глазах еще родина светит?
Матери убитого партизана
Перевод М. Голодного
Когда потянулся впервые сынок
к тебе, ты в слезах улыбнулась устало:
О, только бы сильным ты вырасти мог!
Его к материнской прижала груди
и сонному ласково ты прошептала:
— Расти… Твое счастье, мой сын, впереди.
Сын рос и мужал. Шли за годами годы,
и он отозвался на голос свободы.
Ему на прощанье ты руку пожала.
— Вернешься… Я верю! — ты тихо сказала.
Погиб он, в печали ломаешь ты руки,
а ветер доносит неясные звуки:
«Мать, жить хорошо, но даю тебе слово:
готов умереть за свободу я снова!»
Иван Минатти
Поход
Перевод Б. Слуцкого
Над нами небеса и бег луны.
Она всю землю залила лиловым,
и этим блеском мы ослеплены.
Высоких сосен белые стволы
идут за нами. Нет конца дороге
и мыслям, что, как веки, тяжелы.
— Спокойной ночи, сосны, — говорю
в прозрачной ночи одиноким соснам
и сквозь снега опять тропу торю.
Идем вперед на поиски свободы.
По снегу, словно по шоссе, идем,
а на плечах — мешки и пулеметы.
Май на Соче
Перевод Б. Слуцкого